Я хочу поставить этот языческо-христианский идеал перед людьми как наивысший и самый человечный.

Теперь одно слово моему собственному народу и его специфическим недостаткам. Англосаксонская властная воинственность – величайшая опасность для человечества в современном мире. Американцы гордятся тем, что истребили краснокожих индейцев и разграбили их имущество, а также сжигали и пытали негров во имя священного равенства. Мы должны любой ценой избавиться от лицемерия и лжи и увидеть себя такими, какие мы есть – властная раса, мстительная и жестокая, как это было проиллюстрировано на Гаити; мы должны изучить неизбежные последствия нашего бездушного, безмозглого эгоизма, показанного в мировой войне.

Германский идеал, который также является идеалом англичан и американцев, мужчины-завоевателя, который презирает все более слабые и менее умные расы и стремится поработить или уничтожить их, должен быть нами отброшен. Сто лет назад было всего пятнадцать миллионов англичан и американцев; сегодня их почти двести миллионов, и ясно, что в следующем столетии или около того они будут самой многочисленной, поскольку они уже являются самой могущественной расой на Земле.

Самый многочисленный народ до сих пор, китайцы, подавали хороший пример, оставаясь в пределах своих собственных границ, но эти завоеватели, колонизирующие англосаксы угрожают захватить землю и уничтожить все другие разновидности человеческого вида. Даже сейчас мы уничтожаем краснокожих, потому что они не подчиняются нам, в то время, как мы довольны унижением негров, которые не угрожают нашему господству.

Разве разумно желать только одного цветка в этом саду мира? Разве разумно исключать лучшие сорта, сохраняя худшие?

А англосаксонский идеал для личности еще более низменный и неумелый. Намереваясь удовлетворить свою завоевательную похоть, он принудил самку этого вида к неестественному целомудрию в мыслях, словах и поступках. Таким образом, он сделал из своей жены кроткую особу, верховную служанку или рабыню (die Hausfrau), которая почти не имеет интеллектуальных интересов и чье духовное существо находит лишь узкий выход в ее материнских инстинктах. Дочь, которую он старался превратить в самую странную двуногую ручную птицу, которую только можно себе представить: она должна искать себе пару, скрывая или отрицая все свои самые сильные сексуальные чувства: в общем, она должна быть хладнокровной, как лягушка и такой же коварной и безжалостный, как апач на тропе войны.

Идеал, который он поставил перед собой, запутан и сбивает с толку: на самом деле он хочет быть здоровым и сильным, удовлетворяя все свои сексуальные аппетиты. Однако самый высокий тип, английский джентльмен, довольно постоянно имеет в виду индивидуалистический идеал того, что он называет «всесторонним человеком», человека, чье тело и ум гармонично развиты и доведены до сравнительно высокого уровня работоспособности.

Он не подозревает о высшей истине, о том, что каждый мужчина и женщина обладают какой-то маленькой гранью души, которая особым образом отражает жизнь или, говоря языком религии, видит Бога так, как никакая другая душа, рожденная в этом мире, не может когда-либо увидеть Его.

Первейшая обязанность каждого человека – как можно полнее и гармоничнее развивать все свои способности тела, ума и духа; но еще более высокая обязанность каждого из нас – развивать свои особые способности до предела, совместимого со здоровьем; ибо только так мы достигнем высочайшего самосознания или сможем выплатить свой долг человечеству. Насколько мне известно, ни один англосакс никогда не защищал этот идеал и не мечтал рассматривать его как долг. Фактически, ни один учитель до сих пор даже не думал о том, чтобы помочь мужчинам и женщинам обнаружить особую силу, которая составляет их сущность и оправдывает их существование. Итак, девять мужчин и женщин из десяти идут по жизни, не осознавая своей особой природы: они не могут потерять свои души, потому что никогда не находили их.

Для каждого сына Адама, для каждой дочери Евы это величайшее поражение, последняя катастрофа. Однако, насколько мне известно, никто никогда не предупреждал об опасности и не говорил об этом идеале.

Вот почему я люблю эту книгу, несмотря на все ее упущения и недостатки: это первая книга, написанная для прославления тела и его страстных желаний, а также души и ее священных, восходящих симпатий.

Я всегда говорю, что давать и прощать – это высший урок жизни.

Мне только жаль, что я не начал писать книгу пять лет назад, прежде чем я наполовину не утонул в солоноватом потоке старости и осознал, что память моя ухудшается; но, несмотря на этот недостаток, я попытался написать книгу, которую всегда хотел прочитать, первую главу в Библии человечества. Итак, я начинаю это предисловие с прекрасной фигурой Королевы Венеры и закрываю его ликом Христа, каким его видел Рубенс, когда Он простил прелюбодейную женщину.

Послушайте хорошего совета:

Христос и прелюбодейная женщина.

С картины П. П. Рубенса.

Память – Мать муз, прообраз Художника. Как правило, она выбирает и выделяет важное, опуская случайное или тривиальное. Однако время от времени она совершает ошибки, как и все другие художники. Тем не менее, я беру Память себе в проводники.

Я родился 14 февраля 1855 года и был назван Джеймсом Томасом в честь двух братьев моего отца: мой отец служил во флоте, лейтенантом, командовал сторожевым катером или канонеркой, и мы, дети, виделись с ним лишь изредка.