Визоры не взял никто. Не предполагалось в этом рейде ночных операций. Да и вообще, каких бы то ни было операций не предполагалось, знали, куда летели. А потому ни дополнительный боекомплект, ни дополнительное оборудование не запасали, и теперь шли по уводящему вниз пологому спуску в свете всего лишь двух налобных фонарей. Благо их заряда должно было хватить на шесть месяцев беспрерывной работы, если только интенданты не соврали.

Еремин старался гнать от себя плохие мысли подальше. От его решений зависела сейчас жизнь пятерых его подчиненных, но лейтенант решительно не знал, что предпринять. Не было в боевых уставах ни крылатых людей, ни летающих дисков. Людям полагалось ходить по земле, а орбитальным челнокам иметь обтекаемую форму и крылья. Лейтенант не был трусом, но сейчас, перед лицом полной неизвестности, он предпочел не играть в героя, и увести свой отряд вглубь залитых мраком коридоров. Он не мог рационально объяснить, почему неизвестность этой тьмы его не страшила. Наоборот, она будто обещала защиту от незваного монстра. Обещала укрыть и от взоров, и от чуткого слуха и обоняния возможных преследователей.

Спуск завершился почти через полтора часа довольно торопливого марша ровной площадкой с двумя арочными проходами, и лейтенант Еремин, не колеблясь, шагнул в правый. В лицо дыхнуло затхлостью и пылью, поднятой с пола, на этом неприятные сюрпризы и закончились. Не было в открывшемся группе коридоре ни свойственной подземелью сырости, ни паутин и их хозяев. Это показалось странным, но и об этой странности Еремин предпочел не думать. Подчиненные тоже не задавали вопросов. Так в молчании и шли почти три часа, пока не уперлись в еще один арочный проход.

За ним оказалась небольшая зала, и лейтенант скомандовал привал. Люди скинули рюкзаки и оружие, и тяжело опустились на пол. Марш по коридорам дался отряду тяжело. В затхлом, невентилируемом воздухе явно не хватало кислорода, и засиживаться на одном месте не следовало. Но отряд был вымотан, и нуждался хотя бы в кратком, но отдыхе.

– Марти, осмотрись, – лейтенант открыл свой рюкзак, и достал из него три маленьких бледно-голубых цилиндра. Поколебался несколько секунд, после чего два из них убрал, а третий повернул в середине на четверть оборота, и бросил в центр зала.

Послышалось легкое шипение, и вокруг цилиндра, на который был направлен луч фонаря, появились быстро разрастающиеся завихрения пыли. Когда пыль образовала вокруг цилиндра кольцо диаметром почти три метра, шипение прекратилось. Но и дышать в зале стало гораздо легче. Теперь тут можно было устроить полноценный привал часа на три, которые Еремин собирался использовать по полной.

– Командир, – послышался из дальнего угла голос Марти Вейнса. – Тут фрески. И они не человеческие.

– Ясен пен, – парировал Купер, но лейтенант уже поднялся с пола. – Это же руины клоентов.

– На этих фресках нет клоентов, Алекс. Но сородичи той крылатой твари тут есть.

И минуты не прошло, как вся группа стояла вокруг Вейнса, и в свете фонарей изучала изображенную на стене битву. Без сомнений древнюю, но при этом совершенно невообразимую. Странные, зеленокожие, немногим ниже человеческого роста существа с непропорционально длинными руками и ногами, вели бой с целой ордой сыплющихся с неба крылатых людей. Бой, судя по обилию взаимного огня, шел не просто за укрепленный район или конкретную высоту. Бой шел на взаимное истребление. Вот кучка длинноруких из устройств, напоминающих автоматическое оружие, стреляют в налетающий на них рой. Несколько крылатых уже пикируют вниз, нелепо растопырив крылья, но неведомый автор мастерски передал чудовищность ситуации для пехотинцев. Им оставалось жить секунду, вечную секунду, застывшую в этой фреске.

В другом углу четверо зеленокожих с упоением отрывали руки раненому крылатому человеку, не замечая, как на них пикирует еще один. Чуть поодаль крылатый что-то кричал, и сразу несколько сотен зеленокожих держались за головы, побросав оружие, но не оставив поле страшной для них битвы. Неизвестный художник без прикрас передал всю отчаянность положения зеленокожих. Они отступали в огромное каменное строение, неся чудовищные потери. Но при этом нанося не менее страшные потери крылатым противникам.

Сержант Марков отвернулся от фрески первым.

– Надо уходить, лейтенант. Засиделись.

– Группа, сбор три минуты. Марков первый, Липски замыкающий. Выдвигаемся.

Через три минуты группа покинула зал, снова окунувшись в бедную кислородом атмосферу древнего подземелья.

На этот раз люди шли не особенно торопясь, но и не мешкая. С одной стороны опытный сержант на правах ведущего сберегал силы отряда, а с другой – фрески, изображающие войну крылатых и зеленокожих попадались все чаще. Где-то через час фрески с крылатыми пропали, уступив место картинам из жизни исключительно зеленокожего народа.

– Это же история целой цивилизации! – воскликнула не выдержавшая Ольга, когда на очередной фреске зеленокожие снаряжали корабли на покорение космического пространства. – Это надо зафиксировать! Сюда надо привезти ученых!

– И отдать колонию правительству? – Поморщился Марти.

– Я фиксирую на Исин. – прервал назревающий спор Купер. – Связи с сетью нет, но в память я все картины фиксирую.

– Пришли.

Отряд остановился перед нагромождением камней и земли. Дальше коридор с историей был непроходим.