Блайд верила матери безоговорочно.

— Расскажи мне еще раз эту историю, — попросила она.

— Давным-давно все летающие создания собрались на большой совет, — начала свой рассказ леди Кили. — Они решили, что их королем будет тот, кто сумеет взлететь выше всех, и не важно, будет ли это птица или насекомое. Конечно же, сильный, орел обогнал всех и начал быстро подниматься прямо к солнцу. Он воспарил выше остальных и объявил себя королем всех летающих тварей. Но он не знал, что мудрая бабочка спряталась в его перьях. Она неожиданно выпорхнула наружу и поднялась на дюйм выше орла. «Посмотрите вверх, крылатые твари, — пропела она. — И поприветствуйте вашу королеву». Но бабочка не привыкла летать так высоко и вскоре начала стремительно падать вниз. Тогда орел, удивленный женской мудростью бабочки, протянул крыло и подхватил ее.

— С тех пор орел и бабочка вместе правили небесной стихией, — продолжила Блайд, которая знала эту историю наизусть. — Сильный орел и мудрая бабочка, его душа, все время рядом.

— Роджер — придворный орел королевы, а ты — его мудрая бабочка, — заключила леди Кили, заставив Блайд наконец-то улыбнуться. — У меня есть подарок для тебя, — добавила она.

— Как красиво! — восхищенно воскликнула Блайд, разглядывая золотое кольцо с выгравированной на нем бабочкой, сидевшей на крыле орла.

— Ты и Роджер будете вместе, — пророческим голосом произнесла леди Кили, — и не думай о Дарнел Ховард.

— Я люблю тебя! — Блайд нежно обняла мать.

Леди Кили взяла в руки крест Вотана, висевший на груди дочери, и, перевернув его на обратную сторону, сказала:

— А вот и доказательство моих слов.

Блайд взглянула на надпись на кресте: «Я выбираю тебя».

— Но зачем Роджер написал эти слова на моем ожерелье, если собрался жениться на Дарнел?

— Мать-Богиня иногда выбирает странные пути, — пожала плечами леди Кили. — Но ты обязана верить в нее. Не сомневайся, однажды Роджер станет твоим. Написав эти слова, он сам выбрал свой путь в жизни.

Блайд почувствовала успокоение в душе. Мужчина, которого она любит, обязательно будет принадлежать ей, и только ей. Мать-Богиня предопределила их судьбы.

— Хочу напомнить тебе, что нельзя вызывать силу ветра без крайней на то необходимости, — продолжила леди Кили строгим голосом. — Ты поняла меня?

Блайд согласно кивнула.

— А бросать коробку в лицо человека, который сделал тебе подарок, крайне невежливо, — добавила герцогиня. — Злоба — это грех.

— Я напишу Роджеру и принесу свои извинения, — пообещала матери Блайд.

— Когда напишешь письмо, отдай его мне, и я пошлю его в замок Добре. — Леди Кили встала со скамьи и, немного помолчав, добавила: — Ты не увидишься с Роджером до того момента, когда ваши жизни сольются в одну.

С этими словами она направилась обратно в дом. Блайд прижала руку к кресту Вотана. Теперь она твердо знала, что им с Роджером суждено быть вместе.

«Я выбираю тебя».

Эти слова эхом отозвались в ее сердце, душе и разуме. На лице девочки появилась счастливая улыбка. О да, придворный орел и его душа, его бабочка, будут парить в небесах до скончания времен, ведь ее мать видела это, а все, что видела мать, всегда сбывалось. Всегда!

Ветер затих, и сад снова погрузился в летнюю дрему. В душе Блайд опять воцарился покой.

Апрель 1594 года

Изнемогая от усталости, Роджер Дебре распахнул дверь в свою спальню. Путешествие из его родового поместья Идсн-Корт было долгим и утомительным, но он успел приехать в королевский дворец к началу праздника Святого Георгия, который устраивала сама королева Елизавета. Но прежде чем выйти в свет, ему необходимо было принять горячую ванну и сделать пару глотков виски.

— Ты уже вернулся? — раздался голос очаровательной брюнетки, вертевшейся перед зеркалом.

Роджер снял шляпу, взглянул на жену и, ничего не ответив, подошел к столу, налил себе стакан виски и залпом осушил его. Затем он повернулся к Дарнел, которая продолжала стоять перед зеркалом, словно была не в силах оторваться от своего очаровательного отражения.

— Думаю, ты побил все рекорды скорости, добираясь сюда из Винчестера, — сказала она. — Елизавета, должно быть, наградит тебя за это.

— Извини, что так расстроил тебя, — ответил Роджер, наливая себе второй стакан. — Видимо, из-за меня тебе придется перенести очередное ночное свидание.

Дарнел Дебре изобразила на лице недовольную гримасу, по тут же переключила внимание на служанку, державшую шкатулку с драгоценностями. Она достала из шкатулки изумрудное ожерелье, приложила его к своей обнаженной шее, но потом небрежно бросила украшение обратно. Выражение се лица было таким серьезным и напряженным, словно судьба всего человечества зависела от того, какое ожерелье она наденет нынче вечером. В конце концов она остановила свой выбор на бриллиантах.