— Где я буду спать?

— Здесь, — он похлопал ладонью по стеганому покрывалу.

— А ты?

— Я тоже.

Кровать была не королевского размера, но для двоих вполне достаточная.

— Я не собираюсь спать с тобой.

— Свободных комнат больше нет. В городе тесно, а эйги продолжают прибывать со всего Свитьода.

— Ладно, буду спать внизу на лавке.

— Там спят мужчины. И на кухне у очага тоже. Перестань спорить, Хильд — он встал и начал раздеваться, словно ее здесь и не было. — Ты моя жена и спишь со мной. И не делай такое лицо, будто тебе это не нравилось. — Он на секунду замер, рассматривая ее, затем стянул с себя трусы и двинулся в сторону ванной. — Я не собираюсь тебя принуждать. Мне просто нужно быть рядом.

— Зачем? — Подозрительно спросила она.

Он поморщился, словно от больного зуба:

— Просто нужно знать, что ты жива и здорова. Человек во мне это понимает, а зверю нужно тебя чувствовать.

Шансов возразить он ей не дал, закрыл дверь ванной и включил воду. Стоять посреди комнаты в одном полотенце было глупо. И холодно. Хильд достала из сумки термобелье — майку с длинными рукавами и кальсоны, как раз для первой брачной ночи — откинула край одеяла и нырнула в постель. Простыни были ледяными. Она вернулась к сумке, нашла шерстяные носки, спряталась под одеялом с головой, свернулась в клубочек и стала ждать, когда согреется.

Через некоторое время матрас с другой стороны прогнулся.

— Держи грелку.

Ей подложили под ноги что-то восхитительно горячее, затем тепло потекло к спине, она закрыла глаза и приказала себе заснуть.

За окном ярко светило солнце. Кажется, это был первый солнечный день в этом году. Тем более странной казалась тонкая вуаль тумана, колеблющаяся над булыжной мостовой. Хильд закрыла окно и повела плечами. Со вчерашнего дня теплее не стало, но сегодня свежий воздух бодрил и побуждал к действию.

А еще очень хотелось есть. Даже жрать, давайте называть вещи своими именами. Ее вчерашняя одежда была аккуратно разложена на печке. Хильд натянула джинсы и свитер поверх термобелья и спустилась вниз.

— А где все?

Нет, в том, что дом заселен до самого чердака, она не сомневалась. Об этом свидетельствовала и гора чистой посуды, сохнущая на полотенце посреди стола, и дорожные сумки под широкими лавками и свернутые тюфяки в углу. Но сейчас в доме было чисто, пусто, тихо.

Только Орвар со своей кружкой кофе, прислонившийся задницей к холодильнику.

— Подвинься.

Она достала масло и сыр и соорудила два больших бутерброда на зерновом хлебе. Развела в горячем молоке пару ложек какао, вонзила зубы в хлеб и чуть не застонала от наслаждения. Организм, еще несколько дней назад отчаянно сопротивлявшийся любой пище, теперь требовал еще и еще. И ветчины. И сыра. И меда.

Орвар тянул свой кофе и смотрел на нее нечитаемым взглядом.

— Где твое кольцо?

— Положила в карман твоей куртки. Забери, оно мне не нужно.

— Ты моя жена. Ты должна носить золото, как любая благородная женщина.

— Я не чувствую себя твоей женой.

Он слегка поднял брови:

— Мы можем это исправить. — Шагнул вперед и наклонился, словно собирался поцеловать.

— Даже не думай! — Хильд ткнула пальцем ему в лицо, жаль, в глаз не попала.

Орвар пожал плечами и вернулся к своей чашке. Видимо, он получил все, что хотел, и теперь был согласен притвориться джентльменом.

— Фрейя здесь?

— Конечно. Сейчас она с женщинами в ратуше. Шьют одежду и одеяла. Дети учатся и тренируются. Мужчины патрулируют окрестности. Все заняты делом.

— Я хочу ее увидеть.

И попросить о помощи. Или посоветоваться, на худой конец.

— Старая площадь вверх по улице. Только не забудь надеть кольцо, когда выйдешь из дома.

Его тон предупреждал, что это требование ей нарушить не позволят. Вот только сейчас она его не боялась. Наоборот, любая попытка припугнуть вызывала ярость. Если опять попробует душить, лишу потомства, пообещала себе Хильд.

— Зачем ты вообще меня сюда притащил. Мы заключили договор. Ты его нарушил. Я имела право уйти.

— Я знаю, — согласился он.

— Теперь не думай, что я тебе что-то должна.

— Не буду. Но ты останешься.

— С какой стати? Это ты лгал мне и изменял, не я. Я все равно уеду.

— Я снова тебя верну.

— Это не поможет, Орвар. Повзрослей уже! Ты подвел меня не раз и не два. Я никогда не смогу тебе доверять.

— Не надо. Просто будь со мной.

Она устало отодвинула чашку:

— Нет, ты все-таки спятил.

Крыша потекла, как говорили в детстве. Кукуха слетела. Делириум одолел.