Василий был высокого роста 190 см. Широкие плечи, мозолистые руки, могли запросто поднять трёх пудовый мешок с пшеницей и, как будто играючи, кинуть себе на плечо. Его кулаки были словно кувалды у кузнеца. Это был светло-русый сильный русский мужик с аккуратно постриженной бородой. На его шее на нитке висел православный крестик, который виднелся из-под рубахи косоворотке, подпоясанный бечевкой.

Жена Василия, Арина Леонтьевна была женщиной красивой и смиренной. Она глубоко уважала и почитала своего мужа. Женщина всё время суетилась по хозяйству, содержала своё имение в отличном состоянии. Её длинные русые волосы были аккуратно собраны в пучок. Поверх платья был повязан фартук. Арина прилежно следила за своим внешним видом и всегда глядела, чтобы её дети и муж выглядели опрятными и чистыми. Несмотря на её невысокий рост и хрупкую фигуру, Арина Леонтьевна была женщиной с достаточно сильными физическими качествами. Она не боялась работы, будь то дома, в поле или со скотиной, которой у них было в достаточно большом количестве.

Хозяйство Василия Тимофеевича было доброе, что называется крепко стояло на ногах. В хозяйстве имелось две коровы, лошадь, с десяток овец, гуси, куры, и две свиньи. Всё это располагалось на заднем дворе усадьбы. Из построек помимо добротной избы было два сарая, сенник для сена и соломы. Хороший рубленый амбар, для хранения пшеницы и фуража и другой домашней утвари. Этот амбар был срублен лично Василием Тимофеевичем. Чуть дальше стояла небольшая деревянная баня с маленькими окошками и деревянной трубой, которую с удовольствием посещали и дети, и взрослые.

В избе под полом располагался погреб. Спустившись по лестнице в данное помещение, можно было увидеть деревянные дубовые бочки с солеными огурцами и с мясистыми красными помидорами, посоленными с укропом и листьями капусты и хрена. В одной из ёмкостей была мелко нарезанная квашеная капуста. Немного дальше на полке в деревянном ящике укрытой холщевым полотенцем лежали куски соленого сала с мясной прослойкой. Ниже на полке располагалась глиняная посуда. Поменьше корчажки были наполнены сливочным маслом, сметаной и творогом. Высокие кувшины были заполнены молоком. На полу стоял бидон с подсолнечным маслом.

В углу на полу досками была отгорожена небольшая куча картошки, морковки, свеклы и репы. Под лестницей на полках стояли несколько четвертей с самогоном. Василий Тимофеевич сам варил самогон. Хотя он употреблял спиртное редко, но по праздникам или с устатку мог опрокинуть пару стопок крепкого напитка сваренного из пшеницы, настоянного на различных травах. Его самогон был крепкий, и «бил» по голове хорошо так, что много пить Василий не старался, да и некогда было прикладываться к стакану. Хотя некоторые его односельчане не прочь были выпить.

Изба Василия Тимофеевича располагалась почти посреди усадьбы. По меркам этого села она была не маленькая, но и не большая, но добротная. Нижние венцы избы были засыпаны землёй, для утепления, образуя завалинку. Два окна избы выходили на улицу, к избе было пристроено крыльцо и небольшие сени. Они предохраняли от холода зимой, а летом они использовались для хранения различной домашней утвари и продуктов питания. Зайдя в избу, с правой стороны стояла большая русская печь. Она была помазана глиной и побелена. Боковая часть печи имела несколько неглубоких отверстий, называемых печурками, в которых просушивали рукавицы, варежки, носки. Печь протапливалась несколько часов, но нагревшись, держала тепло и обогревала избу почти сутки. В печи Арина Леонтьевна готовила кашу, щи, пекла хлеб, тушила мясо. Топить печь помогали дети. Растапливать приходилось не только зимой, но и даже летом. Нужно было хотя бы раз в неделю хорошо натопить печь, чтобы потом испечь достаточный запас хлеба. Печь была излюбленным местом детей. Агафья, Илья и Иван по приступкам быстро забирались на печь и играли между собой, наблюдая, как мама готовит им еду.

Рядом у печи стояла кочерга, ухват и деревянная лопата. Кочергой Арина выгребала золу, а ухватом цепляла глиняные и чугунные горшки и отправляла их в жар. В стоявшей рядом ступе, Арина Леонтьевна толкла зерно, очищая её от шелухи, а с помощью небольшой ручной мельницы перемалывала в муку. Рядом с печью висела «утирка», т.е. полотенце и рукомойник.

Почетное место в избе было отведено «красному углу», в котором располагались иконы, покрытые вышитыми полотенцами. Перед иконами горела лампада, подвешенная к потолку.

В этот тёплый летний солнечный день Василий сидел возле дома на скамье и отдыхал после рыбалки. Улов в это утро выдался хороший. Он вместе с сыновьями в четыре часа утра ходил на реку, на рыбалку с сетями. Рыбы в реке Девица было много. В это раз они наловили полный таз рыбы, среди которой были: карп, карась, плотва, сазан и даже попалось несколько щук. Сеть, которой ловили рыбу, была развешена на плетне для просушки. Арина Леонтьевна вместе с Агафьей чистила рыбу во дворе, а Илья с Иваном управлялись со скотиной. На правах старшего и хозяина Василий решил немного отдохнуть.

В селе было принято жителей называть не по фамилии, а по названию подворья. Подворье Василия Тимофеевича именовалось как Мякишева и все практически знали именно это название, и кто, к какому подворью принадлежит. По фамилии почти не называли друг друга. Его соседа Тихона Лоскутова кликали Параксиными. Деда Семёна, который проживал напротив Василия, звали Тяутею. Вообще дед Семён был шумноватый, любил опрокинуть пару тройку стаканов самогона. Его бабка Зоя часто с ним бранилась. Это было слышно всем рядом живущим. Деду было под восемьдесят лет, но здоровьем он отличался неплохим, учитывая, что мог несколько дней подряд пить беспробудно. Он часто употреблял крепкое словцо по поводу и без такового. Вот и сейчас, когда Василий отдыхал после рыбалки, он услышал матерную брань деда: