– Девушка, а мне можно жетончик! – отец Амвросий протянул руку с десяткой.

– Конечно святой отец. У нас все равны!

– Не святой я это у католиков. Там все сразу святые. Просто отец.

– Ну как знаете держите. И так очередной заезд начинается. Все готовы? На старт! Внимание! Марш!

Машинка стартовали с пробуксовкой окутавшись нарисованными выхлопами. Через пару мгновений определились лидеры. Номер семь и три. Отец Амвросий затаил дыхание третий номер был его. Три очень удачная цифра подумал он, принимая жетон из рук красавицы ведущей. И вот теперь его машина под номером три уверено финишировала, но не одна, а ещё с одной с семёркой на борту. Именно этого он и ожидал хотя по словам ведущей что это большая редкость на практике было наоборот. Побеждали всегда две и начинался торг за призы. Отец Амвросий предвкушал тот момент, когда он небрежно кинет на стол стодолларовую банкноту убив этим другого победителя. И хитро так подмигнёт ведущей, на которую он уже запал. Данные им два года назад обеты при вступлении в сан не очень его волновали. Так как придерживались их только юродивые или религиозные маньяки. Они что думают, что нормальный мужик каким он себя считал будет придерживаться целибата?

– А у нас два победителя! Невероятно, но факт! Первый за номер три отец… Монах в общем. И молодая пара, выигравшая на машине под номером семь. Стоите вы здесь давно как я заметила правила уже знаете. Знаете? – все кивнули в ответ. – Так вот вам предлагается разыграть наш суперприз! Двухкассетный магнитофон Шарп. Что скажете?

– Что здесь говорить голуба. Вот – отец Амвросий выложил на стол заранее взятую из чемодана купюру. Печать настоятеля подделал он уж достаточно давно. И когда тот опечатывал кейс то Дима только ухмылялся про себя.

– Отличная заявка на победу! Поздравляю заранее вас святой отец. У студентов явно не хватит денег для ответа. – Парочка молодых людей и правда выглядели пришибленными. Оба были в майках и шортах и с целлофановым пакетом в руках. У парня на поясе висела небольшая сумочка для мелочей ну может для кошелька больше туда вряд ли что влезло. Амвросий победно сверкнул глазами предвкушая победу. Он уже продумал куда можно будет продать магнитофон. Такой двухкассетник стоит очень дорого и если студенты не подарят ему несколько сотен, то он всё равно будет в большом плюсе.

– Что же вы молодые люди? Отказываетесь? – ведущая пристально с презрением поглядела на юниоров.

– Давай? – прошептал парень на ухо девушки, но услышали его все. – Нельзя упускать такой шанс.

– Только сто. Не больше. Откуда у монаха деньги. Сейчас заберём приз. – При этих словах в отце Амвросии что-то лопнуло. Такой наглости от почти побеждённой пары он не ожидал. Рука сама потянулась в карман, где он припрятал вторую купюру.

– Пожалуйста! Мы ставим тоже сто долларов – парень аккуратно расстегнул барсетку на поясе и вытянул оттуда новенькую зелёную бумажку она ещё пахла как будто ему прислали её из штатов сегодня утром.

– Что же мы видим – звонкий голос ведущей собирал около палатки всё больше народу – А мы видим кассетник Шарп 777 и двести долларов. Всё заберёт победитель. И им окажется…? Кто?

– Я – отец Амвросий, не жалея бросил свой резерв на стол. И победоносно поглядел на студентов. Парочка вся сжалась, переглянувшись между собой.

Глава 7

– Я уже почти уверена, что наш удачливый служитель культа уже сегодня вечером будет слушать молитвы из японского магнитофона. – Девушка за столом словила кураж.

– Всё пошли. Здесь сплошной обман. Разве ты не видишь Серёжа они все вместе. И это не поп никакой, а подставной. Он давно уже здесь стоит я его запомнила. – Девушку тянула за рукав Серёжу, но тот упирался, жалобно глядя на деньги.

– Марина ну давай последний раз. Откуда у него деньги то. Глупо вот так оставлять ему всё. Какой подставной ты посмотри на него. Ну?

– Смотри. Это мамины деньги она тебя грохнет, не задумываясь за них. – Слушая этот диалог отец Амвросий с трудом сохранял спокойное выражение лица представляя как тёща всё же грохнет Серёжу. Прямо здесь.

– А вот так как? Сможешь ответить святой отец? – Серёжу хлопнул ладошкой по столу припечатав две сотенных американских бумажки.

– Сколько раз говорить, что я не святой. – Теперь задумался Амвросий. Дело пахло поражением и потерей награды. Надо отыгрываться. Надо? Надо! Рискованно, конечно, но надо. – Хорошо! Отвечаю! И три сверху. Всё? Финита ля комедия! – Дима заранее вытянул из кейса пачку с десятью тысячами баксов и спрятал под сутаной. Лицо Серёжи надо было видеть. Вот откуда режиссёрам надо набирать актёров, а не набивать аудитории ГИТИСа и Щепки друзьями друзей детьми детей и прочими проститутками. Такой бури эмоций, пробежавшей по челу студента люди, не видели давно. Во всяком случае в современных фильмах уж точно. Казалось, стоит Серёже и Марине отойти за угол как они тут же застрелятся лишь бы только не встречаться с мамой. Отец Амвросий расслабился. Три сотни и магнитофон и всё это за пятнадцать минут. Очень хороший результат. Не говоря ни слова Серёжа расстегнул ещё раз барсетку и с лицом камикадзе кинул на стол тысячу долларов! На его руке повисла Марина что-то яростно шепча ему на ухо, но он только отмахнулся от неё как от назойливой мухи. У отца Амвросия глаза полезли на лоб. Дело приобретало серьёзный оборот. В своей победе он нисколько не сомневался и теперь только восхищённо прикидывал какой куш он сегодня сорвёт. Он ответил двумя тысячами рассчитывая быстрее освободить студентов от маминых денег. Толпа ахнула. Ведущая притихла теперь в её подбадривании уже не было смысла. К ней в палатку зашёл молодой человек интеллигентного вида и помогал принимать деньги и записывать ставки.

– На кону десять тысяч долларов господа. Полагаю о магнитофоне уже речь не идёт. Пардон он конечно же достанется победителю, но это уже такая малость. Что скажут наши соперники? – соперники тем временем были во власти азарта. Отцу Амвросию отступать было некуда, и он распечатал вторую пачку незаметно просунув руку в свой кейс. К его удивлению гадкий Серёжа не сдавался и все доставал и доставал из барсетки деньги страшно переживая при этом. Сам иеромонах пока сохранял спокойствие, но происходящее ему с каждой ставкой начинало нравиться всё меньше. Червяк сомнения вгрызался глубже. К исходу второй пачки на сцене появилась мамаша.