– Конечно, ты слышал об этом .. об этом деле с вампиром?

– Да, конечно, слышал. Как можно про это не слышать? Никто в доме не говорит ни о чем другом. Я боюсь ложиться спать, скажу я вам… то есть боюсь сделать что-нибудь опрометчивое, вот и всё.

– Я понимаю тебя, и нет смысла скрывать от меня, что ты трус.

– Я трус? Я… О, ты очень ошибаешься. Это далеко не так! Я просто предпочитаю не вмешиваться, когда случается э… что-нибудь э-э-экстраординарное, из страха совершить опрометчивый поступок; знаете ли, избыток смелости – вот что меня тревожит.

– Ну, есть случаи, от которых не было бы никакого вреда, не будь ты таким опрометчивым.

– Ах! Покажи мне хотя бы один, и тогда увидишь.

– Очень хорошо, твоя кузина, ты же знаешь – а ты знаешь, что она твоя кузина, – не хочет выходить за тебя. А если ты не женишься на ней, все наши хорошо продуманные планы могут быть разрушены любой мелочью, с которой они могут столкнуться. Ты понимаешь это?

– Но что же мне делать, если она этого не хочет?

– Я подскажу тебе. Ты должен пробудить в ней благодарность, избавив ее от всех этих глупых страхов перед вампирами, а когда женщина чувствует и знает, что мужчина совершил храбрый поступок ради нее, главный вход в ее сердце для него открывается.

– О, но… я … я… Вампир – это ведь довольно неприятно.

– Да ладно, ты же не такой дурак, чтобы действительно верить, что это все-таки не сон. Только не говори мне… Какие тут ещё могут быть вампиры?! Здесь нет никакой опасности.

– Да, да, ты можешь так думать.

– Я это знаю. Послушай меня…

Сын прислушался, и отец добавил:

– Ты должен добровольно дежурить у двери твоей кузины в ожидании этого вампира, и, конечно же, никто и не подумает прийти. Все это слишком нелепо, так что, как видишь, ты ничем не рискуешь. Ты понимаешь это?

– Но если я ничем не рискую, то не вижу в этом никакого смысла, потому что, если всё будет в порядке, то как она может быть благодарна мне за то, что я спас ее от всего этого, если ничего не было?

– Очень хорошо сказано, сын мой, очень хорошо. Но поскольку на самом деле ее не от чего будет спасать, предположим, что мы сделаем что-то, что будет соответствовать нашим собственным целям.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты же помнишь мой длинный серый дорожный плащ – что мешает тебе взять его с собой, и когда ты удостоверишься, что твоя кузина крепко спит, ты можешь надеть его, частично прикрыть лицо, войти в комнату и притвориться вампиром, а когда она будет в припадке ужаса, ты погасишь свет, а затем своим естественным голосом воскликнешь: "Ах, несчастный, я поймал тебя… Я поймал тебя! Как ты смеешь вторгаться в святая святых этой комнаты?" и все такое, и ты можешь стучать по стульям сколько угодно, чтобы внушить ей, что ты участвуешь в смертельной борьбе, а потом ты включаешь свет, и делаешь вид, что вампир сбежал.

– Ну, мне это даже нравится, и если бы я был совершенно уверен…

– В чем?

– Что не было и не будет никакого настоящего вампира, тогда я не возражаю против этого.

– Тьфу ты!

– Хорошо, хорошо, я сделаю это. Обещаю, я сделаю это. Я вижу, как важно мне заполучить ее в жены. Гм!

"И если я это сделаю, – добавил он про себя, – то буду чертовски осторожен, чтобы вы не завладели деньгами, потому что после того, как мы поженимся, я просто расскажу обо всем лорду Лейку".

В течение дня мистер Лейк искал случая поговорить с мистером Черным.

– Милостивый государь, – сказал он ему, – Вы, кажется, совсем нездоровы, и я буду настаивать, чтобы вы не дежурили сегодня ночью у дверей молодой леди, у которой был такой неприятный посетитель.

– Да, я чувствую себя не слишком хорошо, – сказал мистер Черный. – Дело в том, что это происшествие вконец расшатало мои нервы!

– Мой дорогой, не говорите больше ни слова, вам вовсе не стоит беспокоиться об этом. Мой сын, который любит свою кузину и очень ревнует к любому, кто возьмётся защищать ее, кроме него самого, будет сам лично наблюдать за ее дверью.

– Я рад это слышать!

"Мне надо быть начеку сегодня вечером, иначе этот трус все испортит, – подумал мистер Лейк. – думаю, что любого необычного шума в доме будет достаточно, чтобы он упал в обморок. Чертова трусость, она все портит!"

Мистер Лейк сам не был абсолютно уверен, что вампир – всего лишь иллюзия и плод воображения его племянницы, поэтому, когда наступил вечер, он сделал всё, что было в его силах, чтобы подбодрить мужество своего сына.

Он даже позаботился о том, чтобы тот выпил стакан чего-нибудь крепкого и горячительного, так как по собственному опыту знал, как алкоголь действует на слабое духом сердце.

Но больше всего мистера Лейка порадовала та легкость, с которой он таким образом уладил все дела с мистером Миллером и его клерком, которые, он не сомневался, выдумают такую историю, которая убедит непокорную Аннетту в том, что Ли ее отец.

"Тогда, – подумал старик Лейк, – мы, конечно, сможем уговорить строптивую выйти замуж за моего сына. О, все будет хорошо. Пусть ни один заговор впредь не надеется на успех, если это нам не удастся. У нас всё получится".

Это очень хорошо, когда кто-то говорит, что план увенчается успехом, но любое непредвиденное дуновение воздуха может прогнать мрачные фантазии тысячи заговоров! Мистер Лейк стоял на краю пропасти, про которую и не подозревал, иначе ее ужасающая высота привела бы его в смятение.