Получив от Садовского предложение об установлении связи с немцами, я по вашему указанию дал на то согласие, после чего Садовской поручил мне подобрать группу надежных лиц для использования их в целях установления связи с немцами и проведения антисоветской работы в Москве».

(Из агентурного сообщения агента «Старик)

Над столицей с хмурого неба сеялся первый снег, редкие удары колокола Смоленского собора Новодевичьего монастыря звали паству к вечерне.

Основанная великим князем Василием III четыре века назад, обитель, куда впоследствии Рюриковичами с Романовыми *насильно ссылались их опальные жены и обращались в инокини*, с приходом большевиков стала филиалом Исторического музея, но небольшая часть насельниц* в ней осталась. Сохранился и приют для бездомных, в том числе дворянского сословия, потерявших в годы революции свое жилье.

В первый же день войны митрополит Московский и Коломенский Сергий, отслужил в Богоявленском кафедральном соборе воскресную литургию, призвав верующих и весь русский народ дать отпор фашистской нечисти, а после разослал аналогичное воззвание «Пастырям и пасомым Христианской Православной Церкви» по всем приходам. Власть это оценила и дала разрешение открыть ранее закрытые в стране храмы с проведением в них богослужений.

По аллеям и тропинкам обители на звуки колокола группами и поодиночке шли верующие, как правило, старики и люди средних лет, чтобы вознести Господу свои молитвы за сражавшихся на фронтах родных и близких.

В их числе следовал и Демьянов, в зимнем суконном шлеме со звездой, длинной комсоставской шинели, перетянутой ремнями и небольшим саквояжем в руке. Миновав собор, он свернул в боковой проход и спустя короткое время спустился по ступеням в притвор* Красной церкви.

Уже вторую неделю Гейне общался с членами «Престола», в круг которых его ввел их близкий друг, являвшийся агентом НКВД с псевдонимом «Старик». Он состоял при Историческом музее реставратором и, помимо основной деятельности, наблюдал за всеми, кто жил в монастыре.

Демьянов был представлен князю и Садовским как человек монархических взглядов и дворянин, а еще почитатель таланта Бориса Александровича.

На первой же встрече молодой человек весьма понравился Надежде Ивановне, весьма импозантной даме, галантно поцеловав ей руку и выдав несколько комплиментов.

– О мон шер*, – жеманно сказала она с прононсом, – в вас чувствуется благородное воспитание.

– Немного есть, – улыбнулся Александр. – Я из старинного рода атамана Головатого*, отец был царским казачьим офицером, а мать выпускница Бестужевских курсов.

– Они живы?

– Увы. Отец умер от ран, полученных на германском фронте в пятнадцатом, мама проживает в Ленинграде.

– Чем занимаетесь молодой человек? – близоруко щурясь, поинтересовался Глебов.

– Работаю инженером-электриком на «Мосфильме».

– Любите кинематограф?

– Весьма, но больше поэзию серебряного века, например это. И с пафосом прочитал

Но призрак жив и будет жить всегда.

О Николай, порфиры ты достоин,

Непобедимый, непреклонный воин,

Страж-исполин державного гнезда.

В деснице меч, над головой звезда,

А строгий лик божественно-спокоен.

Кем хаос европейский перестроен?

Сжимает пасть дракону чья узда?

Как в этом царстве благостного мира

Окрепли кисть, резец, перо и лира,

Как ждал Царьград славянского царя!

Но черная опять проснулась сила

И, торжествуя смерть богатыря,

Чудовище кровавое завыло.

с горечью завершил последние строки.

– Браво, браво, – захлопала в ладони Надежда Ивановна, а все это время молчавший Садовской умилился, – да это же мой «Николай Первый»! А что еще знаете?

– Из ваших стихов практически все, они достойны восхищения.

– Спасибо, весьма тронут, – порозовел бледными щеками литератор.

Потом все вместе пили чай с крыжовенным вареньем и долго беседовали о прежних добрых временах и тревожном настоящем. А еще нелестно отзывались о советской власти, уповая на грядущие перемены.

С того дня Александр начал часто бывать в компании былых аристократов, став своим человеком. В один из вечеров, когда играли за столом в вист* князь, в очередной раз, сдавая карты, поинтересовался, как Александр относится к большевикам.

– Большевики, Юрий Петрович, лишили меня будущего. Как я по-вашему должен к ним относиться?

– А к немцам? – поднял на него выцветшие глаза литератор.

– Нормально. Они цивилизованная нация и несут России освобождение.

– Мы тоже так считаем, – рассматривая в руках взятку, – сказала бывшая фрейлина, а князь тяжело вздохнул, – жаль не можем им помочь.

На следующее утро, встретившись с Судоплатовым на явочной квартире, Гейне рассказал о состоявшемся разговоре и тот усмехнулся, – этого следовало ожидать. Так что переходим к завершению внедрения.