Я сказал: – Мы уничтожим алкогольное зло, что находится в ней. А сосуд, лишившись своего содержимого, потеряет своё значение. Ведь худо надо уничтожать везде и всюду в любом его проявлении, не так ли?

– Вы правильно сказали, согласен с вами. Долг каждого человека осознанно служить Добру и активно противодействовать Злу. Хотя бы в самом себе.

Я достал два складных стаканчика (были раньше такие) и наполнил их. Перочинным ножом отколол несколько кусков шоколада. Поднял стаканчик: – За знакомство!

– За сказанное! – произнёс сосед и отпил половину ёмкости.

– Меня зовут Артём, – объявил я.

– А мы Даниил! – шутливо сказал он и спросил: – вы что, действительно, писатель?

Я кивнул головой, но добавил: – Да какой из меня беллетрист? Пишу, как говорится в стол да для близкого окружения. Сейчас, для того чтобы издаваться нужны баснословные деньги, а у меня их нет. Сами видите, какое время наступило!

Мы допили содержимое стаканчиков, и я вновь наполнил их.

Исподволь, незаметно рассматривая своего собеседника, я всё более убеждался в том, что передо мной интересный человек, побывавший во многих передрягах. Левую половину его лика пересекал большой шрам, начинавшийся над глазом и заканчивающийся под ним. На щеках рубцов помельче было не сосчитать. Они виделись на всём лице, даже на губах и носу, доходили до ушей. Ушные раковины тоже несли на себе, как я решил, следы воздействия осколков. Как у него остались целыми глаза? Его лоб, до бровей, закрывали волосы, видимо и там что-то было. Руки, особенно пальцы, тоже были в шрамах, с татуировками. Я решил: "Наверное, военный".

Мы "хлебнули" ещё. Немного погодя, собеседник стал краснеть, из чего я сделал вывод, что в жизни Даниил, наверное, мало выпивает. Но это так не похоже на наших бранных гуляк.

– А вы, наверное, военный? – спросил я.

– С чего это вы взяли? – усмехнулся сосед.

– Да вы весь в следах от ран, – заметил я.

– А-а, вон вы о чём, – невесело произнёс он и добавил, – а разве рубцы бывают только у них? Они могут быть и от издевательств.

Даниил ещё больше покраснел и опустил голову. На его скулах заходили желваки, руки сжались в кулаки, причём так, что побелели косточки суставов.

Я почувствовал, что с собеседником что-то произошло. Видимо, напомнил ему о нехорошем и перестал говорить с ним. Посидев, молча, минут пять, Даниил встряхнулся и сказал: – Что же мы сидим, наливайте, продолжим уничтожать "зло"!

Я налил стаканчики. Собеседник поднял свой: – Давайте выпьем за то, чтобы никто в жизни не испытал даже малую часть того, что пришлось пережить мне!

– Хороший тост, но я этого, к своей досаде, не ведаю, вы говорите загадками. Но… за сказанное!

Мы вылили в рот коньячок, теперь уже до дна. Закусили шоколадом. Даниил поднял голову. – Артём, вот вы посетовали, что, к сожалению, не знаете того, что пережил я? Уверяю вас, что это к счастью, и я бы даже сказал: к великому! Не каждый может даже принять то, что испытал я и что делаю сейчас! Это настолько ужасно, что иногда сам себе удивляюсь, как выжил в том аду, где оказался не по своей воле, оклеветанный одной сволочью. И теперь, бытие моё поддерживает только неуёмный костёр мести тем людям, что поломали мою жизнь. Они изуродовали меня настолько, что каждый день теперешнего моего существования приносит только боль и страдания.

– Так кто же вы есть? – воскликнул я, заинтригованный витиеватым диалогом собеседника.

Попутчик взглянул мне в глаза и сам налил стаканчики. Поднял, кивнул мне и выпил.

– Вот вы писатель, – заговорил он… – Громко сказано, – вставил я. – Проводница пояснила, – утвердительно произнёс он и спросил, – а вы знаете, каким ужасным бывает зло? Сколько его разновидностей и до чего оно может довести личность! Но самым большим оно становится от неправильных действий лиц, обладающих властью! От их безразличия к бытию людей! Должностные персоны хотят иметь всё и сразу и не задумываясь, идут к тому, что им не полагается по головам окружающих, иногда, даже ломая им шеи – жизни. Подобное пренебрежение правами и свободой народа создаёт у него чувство незащищённости. Мы часто слышим, что скоро мы будем жить хорошо! Но какие люди станут ладно "жихтарить"? Те, которые страдают и вымирают сейчас или представители коррумпированной власти и иже с ними те, которые живут за счёт населения страны и обдирают его, как липу? А ещё и преступные элементы, которые, не работая, презирая трудовой люд и, даже источая неимоверную злобу, противодействуют существующей власти, но имеют всё. А уголовное лихо может довести даже до скотского состояния! – неожиданно громко выкрикнул он. – Вы даже представить не сможете тех издевательств, что пришлось пережить мне и моим товарищам! И выжил я лишь потому, что должен был отомстить, "отдать долг" каждому, кто над нами измывался! Чувство мести вселяло в меня силы и не давало умереть. Сейчас я благодарен ему и подпитываю его получаемыми эмоциями.

Собеседник, в волнении, вскочил с дивана, но не удержался на ногах. Как-то странно осел и повалился на бок. Я кинулся к нему, вытянул по дивану и перевернул на спину. У него были открыты глаза, но меня он не видел. По телу пробежал холодок: "Что делать? А вдруг умрёт! Что говорить и на работу точно опоздаю!" Осторожно потрепал попутчика по щекам: помогло. Даниил вздрогнул и зашевелился. Повернул ко мне голову. Я с облегчением вздохнул.

– Ох, и напугали вы меня! Что с вами? У вас бывают некие приступы? Может от коньяка?

Очнувшийся мужчина поднялся и сел за столик. – Нет, Артём, не от спиртного. Это от приступа злобы и необузданного чувства мести, они, иногда, почти лишают меня разума.

– Так кто же вы? Я думал, что военный, возможно, побывали в плену и подверглись садистским издевательствам!

– Ах, если бы это было так! Но, знаете, бывают свои люди хуже врагов!

Даниил опустил голову. Затем плеснул остатки коньяка в стаканчики. Поднял свой.

– За святую вендетту! – произнёс он тост и выпил. Закусил шоколадом, помолчал.

– Артём, вы грамотный, развитый человек, говорите, что пишите что-то. Думаю, поймёте мои страдания, боль. Хотите, я поведаю вам о своих мытарствах и последних "героических" похождениях, а вы, может, и сварганите книжонку. Уверяю вас, она будет очень интересной и поучительной для других. Конечно, всё не передашь словами, это надо испытать, но всё же…

Я расскажу свою страшную историю, которая длится и по сей день, уже около десяти лет, после того как я вышел на свободу. Остались ещё два человека, которые не должны жить в своём качестве в этом мире, потому что они не люди. Это служители ада в человеческом обличии! Они даже получили от меня соответствующие прозвища: Бельфагор – демон сладострастия и Аполлион – бес убийства. И я их обязательно "опущу" или лишу жизни! Как получится. Для "обиженных" уркаганов "жистянка" со своими прелестями уже недоступна. Они сдохнут, как шакалы, но непременно испытают то, что переносят униженные от их садистских выдумок и истязаний. А потом, наверное, умру и я. Бытие давно потеряло для меня смысл. Живу только ради мести. Лишь она поддерживает во мне тлеющий огонёк существования. Но сейчас предлагаю пойти пообедать, а потом поведаю вам о своей непутёвой житухе.