Лишь только век
вернуться

Ларин Вадим
Шрифт:

Маин [1]

В пустыне тундры день умолк.Затих тревожный бег оленей.Шаман откинул свой полог,Примету древних погребений.Молчит колдун, и тишинаМерцает Северным сияньем.Горит Полярная звезда,Властитель странствий в мироздании.Пылает искорками снегНад чумом древним, колченогим,Сим предвозвестником ракет,Открывших в космосе дороги.Маин, он знает ночи плен,Он Солнце людям возвращает.И шапку круглую, свой шлем,На брови глубже надвигает.Пора, пора! Взвилась пургаРакетными дымами старта.Вернуться б только до утраИ нарядить в дорогу нарты.А до восхода – целый век,Помноженный на скорость света.Уснул шаман, и белый снегКружится в танце с воем ветра.

1

Маин – герой, вернувший Солнце, похищенное оленем.

Барабан

Несется барабан под горуИ дробь-тревогу бьет свою.Он слышен одному лишь Богу,Остановившему войну.Там, на вершине, барабанщикПоник, убитый миг назад.Не поведет он войско дальше.Окончен бой, окончен ад.Бегут войска, спасая флаги,Бегут домой, к своим хлебам.Им лишь один – призыв отвагиГремел усталый барабан.Победам громким был обучен.И вел войска свои вперед.А после он печальным тучамСвой круглый подставлял живот.Стучали капли мерно, глухо —Рыдал Господь, создавший мир.Смеялись барабанщик с другом,Чуму войны обретши в пир.Но вот лежит, сраженный шпагой,Сей новоявленный Адам.Не смог спасти он чести флага.Умолк усталый барабан.

Последний день

Рамиро Кемпес – матадор —Лежит в трусах на койке.Смеется Солнце из-за штор,Сей плащ проткнув неловко.По потолку гуляет тень.О бык, вчера прощенный!Его последний красный деньВ арене раскаленной.Висит на гвоздике костюм,Весь золотом расшитый,Безумным Солнцем между думНарочно позабытый.А бык был черен, словно ночь.Лоскут ее несчастный.Там тьма и свет во всю их мочьВедут свой бой опасный.Шумит листвой Воскресный день,Веселый, беззаботный.А завтра он, как эта тень,Пойдет искать работу.

Грабитель и мумия

Что за девица, бинтами замотанная,Словно тряпьем за тысячу евро?Точно напилась ты и, зареванная,Укрылась во тьме, укутавшись в нервы.Что ж успокоилась одна, без меняДо Рождества Христова лет за тысячу?Тоже царица мне, мумия,Тебя же с тех пор все ищут.Сотню вещичек с собой набрала.Лютню, веник, гребешок… Ура!Жаль. Пустая. К тому ж – одна.Трезвенник был твой Ра.Знаешь, бальзам нынче – не тот.Встречу нашу с тобой отпразднуем.Что ж он думал, жадный твой Бог.Стаканов не дал одноразовых.Очнись! Долой, долой весь дух хмельной!Хочу я в тебя влюбиться!Вставай, просыпайся! Мы вместе домойПомчимся на колеснице!

О капитанах и дальних странах

В красном платье, словно закат,Девица на палубе вертится.Лучше, братцы, вернемся назад.Боятся морские черти.Лиловое небо штормом грозит.За борт ее, чертовку!В море соленом она догорит.Пять тысяч акул – нам в глотку.А платье свое Ассоль красноеИз алого паруса сшила.И нипочем ей двенадцать балловВместе с писателем Грином.

«Не будет больше дальних стран…»

Не будет больше дальних стран,И штилей, и штормов.Ушли в отставку капитанИ древний пароход.Один в больнице занемог,Без странствий на мели.А друг в порту насквозь промокОт слез морской волны.Настало время. Им пораУйти в последний путь.Их SOS не слышат, и ветраИм не дают уснуть.Едва качается корабльИ ребрами скрипит.И рында старая егоПо-прежнему звонит.И слышит старый капитанЕе печальный звон.И только чайка на кормеГоняет всех ворон.

«Колеса крутятся едва…»

Колеса крутятся едва.Устал наш пароход.С верховья до СаратоваГудит, гребет.Плывет над лесом черный дым.Застыли берега.И нету сил уже идтиКуда глядят глаза.И вот усатый капитанБросается в волну.И дует словно ветер дальних странЕму в корму.Пошел, пошел наш пароход!Вот бакен обогнал.И думу думают однуРека и капитан.

Окно

Я кисть сломал свою. Торчат занозы,И Солнца луч сияет в облаках,А за окном цветут мимозы.И васильки звенят в полях.Сказали мне: ты – не художник,Природы спутник, ловкий ферт.Ступай, запри в чулан треножникИ извозюканный мольберт.И я, в смятеньи молчаливом,Из поля выдрал дерна холстИ в раму вставил сиротливоС ромашкой в буйный полный рост.Нет, не подобие земноеОбрел я вдруг вам всем назло.И плещет небо голубое,И Солнце смотрит золотоеВ мое открытое окно.