Лишь только век
вернуться

Ларин Вадим
Шрифт:

Ищу слова

Я время на себя примерилИ вдохновение припрятал для себя.Но горестно терплю потериДень ото дня, день ото дня.Словарь мой нищий из кармановДырявых сыплется, звеня.И в день по капельке из раныСтремится ввысь мечта моя.Перо теряет голубь белый.Кружится алый листопад.А я смотрю, как ворон, смелоНа взгляды словно из засад.Стихи взрастают у обочинКолючим сорняком в пыли.И путник ступни колет ночьюО них. И плачут журавли.Берез усталые ложатся тени,Дневных не довершив забот.А я, природы дикий пленник,Не нахожу уж новых слов.

Зима

Тень от елки в снег вонзилась.Взгляд застрял между берез.Снежной скатертью накрылосьПоле летних моих грез.Птички трупик коченелыйПоложу в карман штанов,Только б летом улетелаПрочирикать бредни снов.Злой мороз на ухо шепчет:Поспешай, мой друг, домой.Что ж ты бродишь, словно леший,Околдованный зимой!

Узник

Лампы тусклой свет неверный,Тень гуляет по столу.В переплет ее – немедляИль в конверт ее запру.Пусть героем моим станет,Оживит бельмо листов.Пусть в темнице, как кандальник,Бьется в муках вещих снов.Пусть исторгнет откровенья,Долю горькую кляня.А потом, без сожаленья,Растворится в свете дня!

Одна

По мотивам японской легенды

Вот нашел он через тысячу летОсколок базальта красного.Здесь жила онаСреди трав и озер, среди рек,Называемых сказкою.В небеса устремилась гора,Из каменьев тяжелых сложенная.Натаскал их великан.Так уж думала все она,Красотою его завороженная.Скоро свадьбе быть.Да случилась беда.На войну великан отправился.Не вернулся он. Он погиб в бою.Стрелам злым он, острым не кланялся.Загремела гора.Поднялся огоньК небу синему, пораженному.А она свое платье реке отдалаИ пошла на круч, обнаженная.Вот уж море огня,Вот уж лава краснаПод ногами босыми мукою.И шагнула она в царство огня,Вознеся к небу руки.И нашел геолог через тысячу летОсколок базальта красного.Это – сердце ееВеликану. Помнит или нет?Эту сказку прекрасную.

Тень

Ступеней скрип в ночи.Не слышал прежде я,Чтоб тень ступала тяжко так.О, чья ты, тень?!Вместилище греховИ угрызений совести – стальных оков.Иль времени – песка сомнений.Парадный вход – не для тебя.На свет ты выйдешь черным входом.Растаешь ты, рассыплюсь яВ огне счастливого восхода.

«Цветами зла усеяна земля…»

Цветами зла усеяна земля.Стремятся к небесам обманчивые всходы.А у добра – своя пустынная стезя.У красоты – своя печальная дорога.Бежит меж ядовитых трав,Клубится пылью под ногами золотою.С ней смешивает путник прахВ горниле Солнца, на восходе огневого.Одежда вся его в репьях,Крапива жадная все истомила тело.И жизнь свою невольную в стихахРечет полям он тихо и несмело.

Голос

Дверному скрипу власть данаБудить в ночи неосторожно.Монаха келья иль тюрьма —Отшельника вдруг потревожит.Кто посетит его в ночи,Любовь иль гибель от кинжала?Лишь только дверь не промолчит.Ужель судьба тебя спасала?Любовь присядет на краю,Волос пленительно коснется.А он смеется, он в раю.От грез, увы, он не проснется.Но вся она в слезах ушла.И дверь с собой не затворила.И вот уж смерти тень нашлаЕму счастливую могилу.

Новый день

В пещеру мрачную забрелУсталый летний день.Гнилой соломы пук нашел,Улегся, словно тень.Царит здесь ночь во все века,Иль бродит, или спит.И вот она – ему женаДо утренней зари.Тут вечным сном бегут стадаПо каменным стенам.И мерно капает водаНа зависть облакам.Но через час из тайной тьмыПрольется юный свет.Проснутся птицами мечты,И встретит мир рассвет.

В Замоскворечье

Я брел по берегу реки куда глядят глаза.В воде плескались мотыльки, тонули образа.Качалась банка от бычков, трещала стрекоза.Я брел по берегу реки куда глядят глаза.Мазутной радуги дуга бутылку вдаль несла.За нею – клипер «Крузенштерн», обломок от весла.Купала голову свою церквушка в бездне вод.И чайкой белой шелестел забытый «Идиот».

«Репей, пусти меня, пусти!..»

Репей, пусти меня, пусти!Что прицепился, точно шар земной.Еще и колешься! Прости!И я лечу. А ты, как конь гнедой.Упала ночь. Невидимый злодей.О, одинокая пчела, забывшая свой улей!Так древняя природа средь полейМеня своей настигла пулей.

Подчас

Куда-то завалился час последний мой.Во трещину иссушенного шагами пола,В ведро, что глубину свою водойЛишь меряет день ото дня и год от года?В сундук, что кашляет в углу в пыли,Или за рамку копии Перова, мой Бог?Но нет, в кармане спишь, прелестный друг.Я не бужу тебя, смотри.И, значит, страхи и сомнения все вдругТы прогоняешь, что ни говори.