Шрифт:
Еще дальше от оригинала отстоит стихотворение «Нарцисс» 91 , написанное Мережковским через год. Сюжет из третьей книги «Метаморфоз» здесь сильно редуцирован: эпизоды о рождении Нарцисса и о неразделенной любви к нему нимфы Эхо отсутствуют, изменена стилистика и просодия – и по сути дела перед нами самостоятельная стихотворная версия древнегреческого мифа.
К отдельной группе гимназических «переводов» и «переделок» следует отнести крупные произведения на былинные сюжеты. Они были написаны Мережковским в пятом и шестом классах, когда на уроках русской словесности изучались и разбирались произведения устного народного творчества. На эти же годы, судя по всему, как раз приходится пик интереса поэта к фольклору и мифологии. Среди его поэтических опусов этого времени, кроме переложения библейских и евангельских сюжетов, сур из Корана, античных и восточных мифов, встречаются также стихотворные изложения греческих и татарских народных легенд и поверий, которые гимназист собирал во время поездок по Крыму, как раз в средних классах гимназии.
91
Отклик: Литературный сборник в пользу студентов и слушательниц Высших женских курсов города С. П. Б. СПб., 1881. С. 154–157, с подписью: «Д. Мережковский». Под беловым автографом текста стоит дата: «Февраль. 1881» (ИРЛИ. № 24269. Л. 137–139).
Самая близкая имитация былинного текста – «Песня про Илейку да Добрынюшку, про братцев названных» 92 . Она написана былинным стихом, с использованием былинной лексики и представляет собой контаминацию нескольких былинных сюжетов о русских богатырях. Автор в то время был в шестом классе, и именно в курсе шестого класса гимназисты разбирали былины об Илье Муромце 93 . Тогда же было написано и построенное на фольклорных образах, с имитацией былинной просодии стихотворение «Дуб» 94 .
92
ИРЛИ. № 24269. Л. 108 об. – 117. Эта «былина» датируется по расположению в тетради концом 1880 г., т. е. написана в конце первого полугодия шестого класса.
93
См. в программе по словесности за шестой класс: ЦГИА СПб. Ф. 439. Оп. 1. Д. 5089. Л. 10 об.
94
Голова горит, не спится все,
Шепчет на ухо мне греза томная:«За горами, за лесами дремучимиЗа степями, за песками сыпучими,У того ль пустынного помория,У того ли синего у взмория,Там возрос ветвистый дуб, зеленый дуб,А на нем гнездятся птицы райские,А кто ляжет под зеленым дубом тем,Сладким сном тому уснуть на веки вечные,От лихой тоски-злодейки исцелитися,Позабыть ему и горе-горькое.и т. д. ИРЛИ. № 24269. Л. 147–147 об.; написано 25 февраля 1881 г.
Если «Песню про Илейку…» можно назвать «подражанием», то к другим текстам на былинные сюжеты это слово применить сложно. Так, невозможно назвать имитацией былинного текста стихотворение «Святогор» 95 . Хоть оно и имеет подзаголовок «былина» и сюжет его отсылает к тексту былины «Святогор и Илья Муромец», но и ритмически, и стилистически стихотворение по сути дела является балладой. Еще большей трансформации подвергнуты былинные тексты о Соловье Будимировиче в стихотворении «Песнь о Будимире» 96 , которое имеет тот же подзаголовок, но в нем не только не соблюден былинный размер, но и сам текст (контаминация нескольких сюжетов) переработан в сентиментально-романтическом ключе.
95
ИРЛИ. Ф. 649. Оп. 4. Ед. хр. 234. Л. 61–62 об.; ИРЛИ. № 24269. Л. 151–153 об. Датировано 30 апреля 1880 г., т. е. написано было в пятом классе.
96
ИРЛИ. № 24269. Л. 57–60 об. Датируется августом 1880 г., т. е. написано после окончания пятого класса.
И уже чисто литературным переложением является стихотворение «Михайло П'oтык» 97 . Текст былины, под заглавием «Поток Михайло Иванович», мог быть известен Мережковскому из хрестоматии П. Полевого 98 , которая предлагалась для старших классов третьей гимназии по программе словесности 99 . Но Мережковский использует только имя героя былины (в беловом автографе отсылая к былинному названию 100 ) и ее зачин. Сам же мистический сюжет, с языческим мотивом совместного погребения умершей коварной жены-оборотня, по имени Авдотьюшка Лиховидьевна, и ее живого супруга, богатыря Михайло Потыка, осложненный сказочным мотивом сражения под землей со змеем (драконом) и мотивом воскрешения, – все это остается за пределами стихотворения. Зачин же до неузнаваемости модифицирован и олитературен (с отсылкой к эпизоду из «Сказки о царе Салтане» Пушкина). Несколько былинных строк об охоте Михайло оформляются в объемный законченный эротический текст – о любви богатыря и лебедя, предваряющий нарратив известного позднего стихотворения Мережковского «Леда», источник которого имеет совсем другой локус.
97
ИРЛИ. № 24269. Л. 127–130; ИРЛИ. № 24267. Л. 12–15 об. Датировано 29 декабря 1880 г., т. е. написано в шестом классе.
98
Полевой П. Н. Учебная русская хрестоматия с толкованиями. Ч. 3. СПб., 1872. С. 19–24. Эта былина попала в поле зрения поэтов: так, Мережковский мог знать шуточное стихотворение «Поток-богатырь» А. К. Толстого (опубликовано в 1871 г. под заглавием «Песня о Потоке-богатыре»), которое хоть и использует фольклорные лексику и образы, но не имеет никакого отношения к жутковатому былинному сюжету.
99
ЦГИА СПб. Ф. 439. Оп. 1. Д. 5089. Л. 7 об.
100
«По указанию стиха из народной былины: „Есть Михайло П'oтык сын Иванович“ я решился сохранить ударение на первом слоге» (ИРЛИ. № 24269. Л. 127).
Кроме былинных сюжетов, для балладных жанров Мережковский использовал и переложение исторических сюжетов также из гимназической программы. Так, источником стихотворения «Молчан Митьков» явился сюжет из третьей главы («Продолжение царствования Иоанна Грозного») «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина:
Однако ж и в сие время и на сих пирах убийственных, еще слышался иногда голос человеческий, вырывались слова великодушной смелости. Муж храбрый именем Молчан Митьков, нудимый Иоанном выпить чашу крепкого меда, воскликнул в горести: «О Царь! Ты велишь нам вместе с тобою пить мед, смешанный с кровию наших братьев, Христиан правоверных!» Иоанн вонзил в него свой острый жезл. Митьков перекрестился и с молитвою умер 101 .
101
Карамзин Н. М. История Государства Российского. Т. 9. СПб., 1821. С. 167.
Приведем текст стихотворения:
102
ИРЛИ. № 24269. Л. 63–64.
Главы из «Истории», касающиеся царствования Ивана Грозного, проходили в курсе русской словесности и в курсе русской истории в шестом классе 103 . На сюжет из времен Ивана Грозного тогда же была написана и большая оригинальная баллада Мережковского – «Дочь боярина Матвея» 104 , в стиле исторических баллад А. К. Толстого. Следует заметить, что тематика и стиль «russe» всех этих гимназических творений совершенно не соответствуют вектору поэзии зрелого Мережковского 105 .
103
ЦГИА СПб. Ф. 439. Оп. 1. Д. 5089. Л. 26 об.
104
ИРЛИ. Ф. 649. Оп. 4. Ед. хр. 234. Л. 18–20 об.
105
Напомним справедливое замечание В. В. Розанова о глубинном космополитизме Мережковского: «„Международный человек“ по образованию и темам, без единой русской темки, без единой складочки русской души» (Розанов В. В. Среди иноязычных // Мир искусства. 1903. № 7/8. С. 70).