— Сам, за такой шанс многие удавились бы. Ее добыть очень сложно, — сказала Эльза, хлопая глазами.

— Сложно, но можно и мы обязательно добудем в течение года ещё. Я не знаю, как и где, но мы сделаем это, — ответил я ей.

— Ты не мелочишься, — закатила она глаза.

— Не мелочусь, — согласился я. — Я компенсирую тебе твою долю в этой жемчужине, но не сейчас. Согласна дать мне рассрочку?

— А куда я денусь, — она вздохнула. — Ее, получается, делим только на тех, кто здесь? Фома и Смельчак не участвуют?

— Не участвуют, — покивал я.

— Я не откажу тебе в этом, но только не думай, что я продешевлю. Считай что она это триста красненьких и прикинь сколько мне должен, — она смотрела с явным ожиданием того что я буду торговаться.

— По рукам, — удивил я её и обратился к Кирпичу, — Тебе нужна твоя доля в белке или она станет твоим пожертвованием в отрядную казну? — спросил его с лицом полным серьезности.

Он задумался и не просто для вида, а я не стал торопить с ответом или давить на нужный мне вариант.

— А если я возьму долю, вы меня в отряд возьмёте? — спросил он.

— Ты хорошо показал себя, и я возьму тебя в отряд, но в дальнейшем ты будешь в нем на общих основаниях, а не как наёмник, то есть в ближайшее время вся твоя добыча будет уходить в казну отряда, — ответил я.

Парень интенсивно почесал голову и махнул рукой.

— Эльза рассрочку дала, а я что хуже? Не буду брать я долю в жемчужине, пусть это будет подарком той девочке, — рубанул он.

— Я оценил этот жест, — кивнул ему. — Долю с остальной добычи получишь, как договаривались. Так что со вступлением в отряд? Дай мне четкий ответ.

— Я пойду, — согласился он.

— Тогда вечером наше крещение, — протянул ему руку и тот её пожал.

— Молодчага Кирпич, — на новоиспеченного соратника с объятиями накинулся Нахал.

— И еще эти дети вместе с Ольгой, будут жить с нами, — добавил я.

— В землянке? — в вопросе Эльзы скепсис плескал через край.

— Сегодня поставим палатки, а уже завтра закажем постройку дома. На нашем стабе безопасно. Там все патрулируется. А в случае чего всех увезем во внешний город, — объявил я.

— А ты Эльза в отряд не вступишь? — спросил Мушкет.

— Пока нет, но я буду с вами, пока вы мне не вернёте долг. До этого времени вы от меня точно не отделаетесь, а там посмотрим, — ответила она.

— Часть долга получишь уже сегодня из отрядной казны, — сказал я.

— Это очень хорошо, — улыбнулась девушка.

— Мне от вас нужна тишина. Я не хочу, что бы кто-то кроме нас и Медевака знал, о белке, — подвел разговор к итогу я.

— Тогда бы не говорил совсем и долг бы не висел. Ментата среди нас нет, — высказалась Эльза.

— А ты бы хотела этого не знать? — не стал говорить, что, по моему мнению, это был бы, мягко говоря, нехороший поступок.

— Я бы хотела знать, откуда у тебя белка, — улыбнулась виновато она.

— От того урода что звал себя Спасителем. Он хотел себе ею выкупить жизнь и взял ее с какого-то убитого рейдера, — просветил всех я.

— Тогда понятно. Я ведь правильно поняла? Ты действительно хочешь пойти на того кого не называют ради этих детей? Это даже не на элиту выйти. Я их вообще никогда не видела. Что бы убить его это надо удачу за самые бубенцы ухватить… — я жестом остановил монолог Эльзы.

— Я однажды видел квазов, что праздновали своё превращение обратно в людей. Значит, они сделали это, а значит, сможем и мы это вопрос времени и подготовки. У нас есть примерно год на все про все. А теперь пошлите к машинам. Нам сегодня многое нужно успеть, — сказал и направился прямиком к автобусу, в котором разместились все.

В салоне ПАЗика меня встретило тихое напряжение. Я сел на переднем сидении лицом в салон.

— Вы чего такие? — спросил у всех.

— Мы не знаем чего ждать, — с акцентом ответила Гаяне.

— Все самое плохое позади. Сейчас мы поедим в место, где будет ваш новый дом. Василиса, девочка, подойдем со мной, — протянул девочке руку и увидел, как Ольга напряглась. — Мать расслабься, — улыбнулся ей. — Всё будет хорошо, — взял девочку за руку и вывел из автобуса. Встал так, что бы за мной девочку никто не видел и достал белую жемчужина. — Не бойся, солнышко. Открой ротик и проглоти, — девочка послушно открыла рот, и я положил туда белую жемчужину.

— Вкусно. В животике тепло, — сказала она, только проглотив жемчужину.