ДЕЙР

ЧЕРЕЗ ДВА МЕСЯЦА ПОСЛЕ ССОРЫ

У меня случился небольшой нервный срыв после того, как Ирис исчезла без следа.

Это было самое странное, но мне вдруг перестала нравиться моя собственная компания.

На самом деле, я начал ненавидеть это, даже дома.

Я по-прежнему посещал спортзал в одно и то же время, каждый день, в маленькой надежде, что она снова появится. Этого не происходило, но я продолжал ходить, потому что хотел увидеть ее снова.

Ирис была в моей жизни недолго, но я скучал по ней.

Поскольку я не мог выносить свою собственную компанию, я начал восстанавливать связи со старыми друзьями, с людьми, с которыми не разговаривал после развода, с друзьями, которых я списал на потери при расставании; с ценностями Тэмми, когда мы разрушили нашу совместную жизнь.

По какой-то причине все они, казалось, были очень рады услышать меня. Я чувствовал себя полным придурком за то, что перешел в режим полного отшельника, и попытался снова вести светскую жизнь.

Я часто встречался с другим другом писателем за кофе или обедом после тренировки, говоря себе, что если бы я просто продолжал работать над этим – будучи нормальным человеком с нормальными социальными привычками – это не было бы так вынужденно.

И это было правдой. Прошло два месяца после исчезновения Ирис, и я с нетерпением ждал возможности выпить кофе со своим другом Бенджи.

Он уже сидел за столиком, когда я вошел в кафе, находящееся недалеко от моего спортзала.

Я помахал ему рукой, увидев, что он взял один кофе для меня, и, обойдя очередь, направился прямо к нему.

Он подвинул мне чашку, когда я сел.

– Ты уложился в срок? – спросил я его. Как и я, он был неврастеником, одержимым работой писателем, и поэтому нам всегда было о чем поговорить. Это было хорошо. Отвлечься – это хорошо. Чем больше, тем лучше. В наши дни, чем больше можешь делать вещей за раз, тем лучше.

Он кивнул с усмешкой, сдвинув очки с толстыми стеклами высоко на нос и откинув с лица светло-каштановые волосы. Он был на добрых семь лет моложе меня, худощавым, с занудным взглядом, который, как мне показалось, подходил ему.

– А как насчет тебя? Я знаю, что ты опередил крайний срок твоего издателя, но как продвигается твой независимый проект?

– Хорошо. Хорошо. Мои слова льются быстрее, чем когда-либо. Я закончу примерно через четыре недели.

Он присвистнул.

– Ты продашь ее издателю, если он решит, что она им нравится, и сделает тебе хорошее предложение?

Я пожал плечами.

– Сомневаюсь. Весь этот проект – эксперимент для меня. Будет не очень весело, если я хотя бы не увижу, как заработать семьдесят процентов по сравнению, ты знаешь, с восьмью.

Он покачал головой, криво улыбаясь.

– Ты забываешь о своем авансе. Только не говори мне, что они не дают тебе достаточно наперед.

Я снова пожал плечами.

– Как я уже сказал, это эксперимент. Я сомневаюсь, что даже мой издатель сможет повлиять на меня, и книга написана не совсем в том жанре, которым я известен, так что они все равно не выписали бы мне большой чек за нее.

– Наверное, ты прав. – Он вздохнул. – Я завидую твоей гибкости делать то, что ты хочешь. Некоторые из нас до сих пор пишут только для того, чтобы оплатить счета.

Мы потягивали кофе и немного разговаривали. Мы уже собирались уходить, когда он вдруг замолчал на полуслове, глядя на что-то позади меня.

Я повернулся, чтобы посмотреть, что это было, и пламя вспыхнуло в моем мозгу при виде того, что предстало моим глазам.

Стиснув зубы, я осторожно отвернулся.

Итак, со спины та блондинка в очереди напоминала Ирис, ну и что?

Это был не первый раз, когда мой мозг вводил меня в заблуждение, думая, что она где-то рядом.

Но это никогда не была она. Краем глаза я замечал какую-нибудь молодую блондинку и поворачивался, чтобы посмотреть, пока не встречал пустой взгляд незнакомки.

Не сегодня. Сегодня я собирался игнорировать желание одержимости. Это была не она, просто какая-то молодая женщина с великолепным телом. Она даже была одета неправильно, в плиссированную юбку и блузку с поясом и воротником.

Ирис не будет застигнута врасплох в деловом наряде.

– Святое гребаное дерьмо, чувак. Ты видел эту цыпочку? – спросил Бенджи благоговейным тоном.

Мои губы изогнулись в печальной улыбке. Даже самые цивилизованные мужчины превращались в глупцов, если в комнату входила достаточно сексуальная женщина.