Все вышло из-под контроля, если не сказать больше.

Ирис присоединилась ко мне, садясь рядом, а не напротив, ее левая рука легла на мое колено, потирая, пока она пробовала первую маленькую ложку греха, который она смешивала для меня.

– Дай мне первой попробовать, чтобы убедиться, что все получилось как надо, – сказала Ирис.

Я с трудом сглотнул и стал наблюдать.

– Ты теперь думаешь обо мне каждый раз, когда пробуешь корицу, да детка? – спросила она с самым неотразимым блеском в глазах.

У меня даже не было слов, чтобы описать эту пытку.

Она прекрасно знала, что делала со мной.

И она наслаждалась каждой секундой.

Я мог только кивнуть.

– Я тоже. Все уже никогда не будет прежним. – Она наклонилась очень близко, демонстрируя мне прекрасный вид на ее декольте.

Ее голос понизился почти до шепота.

– Один только запах этого, Дейр, и я становлюсь мокрой.

Клянусь, я забыл свое собственное имя, где я был и как там оказался, когда она попробовала первую ложечку.

Я с восторгом наблюдал, как холодная ложка скользнула мимо ее губ в рот, а ее язык закружился над небольшим количеством мороженого с корицей.

Черт возьми.

Как будто этого было недостаточно, она держала ложку во рту достаточно долго, облизывая ее, посасывая.

Наконец Ирис вытащила ее, улыбнулась и повторила свое предыдущее ошеломляющее заявление.

– Мокрая.

Я закрыл глаза, чувствуя, что все кончено.

Она успокаивала хаос.

Как то первое воздействие анестезии, перед тем как ты лишаешься своих чувств.

Или яда, который парализует тебя, прежде чем убить.

Я действительно не мог решить, что именно.

Вердикт по этому поводу определенно еще не вынесен.

– Готов попробовать?

К черту ее с этими каверзными вопросами.

Но я открыл глаза, кивнул и без колебаний принял все, что она предложила.

И вот оно. Этот аромат соответствовал воспоминанию, которое я никогда не смогу забыть. Сладкая пряность корицы, текстура сахарной пудры и тот сладкий сливочный привкус, который связывал все это вместе.

Да, я был уничтожен из-за корицы.

Она знала это, и теперь это знал я.

– Так вкусно, да? – спросила она.

Мне пришлось согласиться. Действительно, так вкусно.

Мороженое было почти доедено, прежде чем я огляделся вокруг. Мне казалось, что с тех пор, как мы вошли, я не видел ничего, кроме Ирис.

Здесь было не так уж много народу, но и не пусто.

Я не выдумал, что на нас кидали жадные взгляды, куда бы мы ни шли. Это заставило меня чрезвычайно смутиться, хотя взгляды не обязательно были осуждающими. В основном заинтересованными.

И кто бы не пялился на Ирис?

Но на нее смотрели не только мужчины, но и женщины, и даже дети, казалось, были увлечены ею. Она была великолепна – загорелая и здоровая, пышногрудая и счастливая.

И красивая.

И это прежде всего.

Было бы проще сказать, что именно она привлекала к себе больше всего внимания, но я знал, что некоторые из этих зачарованных взглядов задерживались на гораздо более взрослом мужчине, который следовал за ней повсюду, заглядывал ей под одежду и даже, со стыдом, заглядывал ей под рубашку при каждом удобном случае.

Я ничего не мог с собой поделать. Это было так давно, и если я не смогу прикоснуться, если остается вариант только смотреть – я буду смотреть.

– Ты много думал обо мне? – ее голос вывел меня из задумчивости.

Я покраснел и сильнее потянул ворот футболки.

– Боже, я думал о тебе. Ты даже не захочешь знать, о чем я думал. Я, блядь, надругался над своим членом, думая о тебе.

Почему я рассказал ей об этом? Я мысленно выругал себя.

Но она склонила голову набок и улыбнулась, и я понял, почему рассказал ей.

Я был уверен, что это ее не побеспокоит. Наоборот.

– Ты думаешь, это меня волнует? Я рассчитывала на это, детка. Мысли о том, что ты думаешь обо мне, помогли мне пережить тяжелые времена за последние несколько месяцев.

– Какие тяжелые времена? У тебя все в порядке?

Она никогда раньше не делала подобных замечаний, о том, что ей было тяжело, но она произнесла это так, будто об этом было известно.

Я сразу же почувствовал, что это меня беспокоит.

Она не ответила, просто наклонилась вперед, пока весь ее мягкий жар, казалось, не окутал меня, сладкий цветочный аромат заполнил мой разум.