— Рисовала? — Элиза неожиданно вспомнила о чернилах. — Ой! Всему виной эти собаки. Нет-нет, и они не рисовали. — Она нервно засмеялась. Конечно же, собаки не могли рисовать, зачем она это сказала? — И я не рисовала. Никто не рисовал! Я хочу сказать, что они до полусмерти меня напугали, когда я держала чернильницу.

— Как по мне, они напугали до полусмерти весь Бедфорд-сквер.

Она смущенно потерла щеку.

Принц подошел ближе, нахмурился, глядя на следы чернил, и достал из внутреннего кармана платок.

— Позволите?

Она заколебалась, а он шагнул еще ближе и стал вытирать чернила с ее щеки. Взгляд его скользил по лицу девушки, оставляя на ее коже жаркий след.

— Вот так! Почти чисто.

Она была уверена, что стоит красная как помидор. Элиза коснулась щеки там, где он вытирал чернила. Голова кружилась. Нет, неточное сравнение. Скорее, она была словно в огне. Да, именно так. Она вся горела.

Но принц уже отошел от нее и стал расхаживать по комнате, разглядывая вещи. Картину с изображением собак, которую она написала много лет назад. Стопки книг и бумаг.

Затем он повернулся к камину и сказал:

— У вас множество часов.

— Да, я ремонтирую часы.

Он воззрился на нее в изумлении.

— Вы?

С губ Элизы слетел нервный смешок, девушка теребила край рукава. Ей казалось, что умение ремонтировать часы — это не тот талант, которым стоит хвастать девице, желающей произвести впечатление на принца.

— Мое увлечение. Люди приносят мне часы, а я их ремонтирую. Или сама покупаю поломанные и привожу в порядок. — Она пожала плечами. — Есть чем себя занять.

Он вновь взглянул на часы.

— А у вас есть увлечение, ваше высочество?

Он искоса взглянул на нее.

— А я полагал, что мы с вами друзья.

Она улыбнулась.

— А вы чем увлекаетесь, Себастьян?

— Я боюсь, что мое увлечение не слишком захватывающее. В последнее время я увлекся описанием военной истории Алусии. Это можно считать увлечением?

— Любое дело можно назвать увлечением, если никто не заставляет вас этим делом заниматься. — Она засмеялась собственной шутке. Была у Элизы такая особенность — смеяться над собой, когда нервы натянуты. — Должно быть, это крайне занимательно, — поспешно добавила она, чтобы он ни в коем случае не решил, что она смеется над ним. Над ним она не смеялась.

Он ответил ей грустной улыбкой, как будто уже ранее кто-то осмеливался смеяться над его увлечением.

— Нет нужды притворяться, что вы считаете описание войн чем-то иным, нежели скучным и утомительным занятием. Я прекрасно понимаю, что это занятие не соответствует тому идеальному образу принца, который большинство людей рисует в своем воображении. Занятие требует уединения, но, поскольку жизнь моя не допускает публичных увлечений, я нахожу такое времяпровождение интересным, когда необходимо скоротать время.

— Отнюдь! Я не считаю подобное увлечение скучным! — поспешила заверить его Элиза. — Я часто читаю отцу исторические произведения. Он полагает, что общество без истории как дерево без корней.

— Верно! — закивал Себастьян с заинтригованным видом.

Бог свидетель, у ее отца было собственное мнение по стольким вопросам, что она все и не упомнит. Элиза указала на диван.

— Не желаете ли присесть?

Он жестом предложил ей сесть первой, а когда она села на один край, он устроился на другом, распахнув полы сюртука, так что ее взгляду открылись очень крепкие и мускулистые на вид бедра.

Элиза отвернулась к огню, стараясь не смотреть на гостя. По всей видимости, она совершенно лишилась разума, поскольку, похоже, не могла перестать строить ему глазки.

— Ну что ж! — сказала она наконец, выпрямляя спину. — Чем я могу помочь?

— Я не собираюсь задавать вам вопросы — просто мне необходимо кое-что обсудить. Дело в том, что мой брат вернулся в Кембридж, а больше я не знаю человека, которому бы мог всецело доверять.

Признание ошеломило Элизу, застало, прямо скажем, врасплох.

— А мне вы доверяете?

Казалось, что ее вопрос обескуражил принца.

— А не следовало бы?

— Ну что вы! Клянусь, скажу вам чистую правду. Только мы едва знакомы…

— И за этот короткий промежуток времени вы были неизменно, до горечи честны со мной. — Он криво улыбнулся. — О других, увы, я такого сказать не могу.

Признание принца невероятно польстило Элизе, она еще больше расправила плечи.

— И что бы вы хотели обсудить?

Он перевел взгляд на огонь в камине.