Каким-то образом они схватили первого ублюдка, который вышел из комнаты, ублюдка с татуировкой S на руке, и привели его на один из своих складов для допроса.

Если судить по ударам Тристана, он не сможет ни говорить, тем более давать какую-либо информацию. Пора вмешаться.

Выбросив сигарету, Данте положил руку на плечо молодого человека.

— Я возьму его на себя.

Он посмотрел на человека, которого считал братом, человека, который находился на грани потери своего дерьма. Данте знал, что каждый день, проходивший без каких-либо новостей о Луне, давил тяжёлым грузом на его плечи.

— Возвращайся к Моране, — тихо сказал он Тристану, не беспокоясь о том, что их пленник слушает. Он все равно не выберется живым. — Побудь с ней. Я разберусь с этим ублюдком.

Тристан заколебался, прежде чем кивнул ему и вышел из склада.

Данте схватил стул и развернул его, усаживаясь перед ублюдком, желая, чтобы он мог отвести его в подвал для допросов на своей территории. Там была лучшая инфраструктура. Что ж, он будет импровизировать.

Вынув еще одну сигарету, потому что это чертовски напряженная ситуация, и ему нужно было сохранять как можно больше спокойствия, Данте медленно закурил, не сводя глаз с парня. Темноволосый, среднего телосложения, обычно одет, он мог сойти на улице за простого парня.

Он молчал, просто курил и смотрел на него. Это была его основная тактика. Люди всегда недооценивали, насколько мощным может быть овладение тишиной, особенно потому, что люди всегда пытались заполнить ее. Это тактика психологической пытки — одна из любимых приемов Данте и которую художник в нем ценил, — потому что это позволяло воображению разрастаться. Убил бы он их? Как бы он это сделал? Пулей, ножом или веревкой? Будет ли он их пытать? Переломает кости? Выдернет ногти? Или что-нибудь похуже?

Это было его любимое, потому что прежде, чем он успевал задавать им вопрос, они достаточно испуганно дрожали, показывая ему трещину. А затем Данте приставлял гвоздь к трещине и забивал, колотил, пока она не расколется.

Он глубоко затянулся, позволяя эмоциям закипеть под кожей, наблюдая, как лицо парня показывает волнение.

— Чего ты хочешь?

Трещина.

Данте просто сидел и пристально смотрел на него. Он знал, что это их напугало, этот здоровенный мужчина просто спокойно курил, без ответа, без сумасшедшего взгляда, ничего.

— Послушай, я даже не знаю, кто ты.

Ложь. Парень узнал его, побледнев, словно увидел привидение.

Данте выпустил облако дыма. Почувствовав небольшую ярость, он начал создавать кольца дыма в воздухе, видя, как они плывут к парню.

Парень помочился в штаны. Данте не отреагировал, все еще сидел в пяти футах от него, хотя зловоние наполняло помещение.

— Я расскажу тебе все, что хочешь знать, — зарыдал он. — У меня есть жена, дети. Я люблю их. Пожалуйста, позволь мне уйти.

Да, и свинья летела над головой. Ублюдок не мог быть серьезным.

Данте положил одну лодыжку над коленом, положив руку с сигаретой на другую.

— Синдикат, — произнес он одно слово.

Парень сглотнул.

— Я... я не понимаю, о чем ты говоришь.

Данте не ответил, просто продолжал молча наблюдать за ним. Прошла минута. Две. Больше. Спустя несколько минут парень поежился.

— Я вошёл в состав организации только в прошлом месяце, — признался парень. — Сегодня был мой... гм, призывной вечер.

Чертов подлый слизняк.

Данте снова затянулся.

— Это все, что я знаю.

Скорее всего, не все.

— Как тебя зовут? — спросил Данте.

— Гм, Мартин.

— Мартин, как ты узнал о них? — спросил Данте.

Парень сглотнул, но промолчал. Данте умышленно ухмыльнулся, той ухмылкой, которая действительно задевала людей после его молчания, еще больше подпитывая их воображение.

— Ты... ты можешь попасть только через... приглашение, — признался он через несколько секунд.

Данте кивнул.

— Очень хорошо, Мартин. Кто тебя пригласил?

— Мужчина, с которым я познакомился в... онлайн-чате.

— Что этот мужчина рассказал тебе о Синдикате?

Парень вздрогнул.

— Просто... что они организация, которая удовлетворяло... то, что я искал.

— Детей, ты имеешь в виду, — выдавил Данте, ощущая яростный пульс в своей крови.