–Мам, он ещё не профессор, но я работаю над этим.
– Доча закатывает глаза и смеётся.

– Ты мне давай рассказывай, кто он и как его зовут?

– А почему это я должна рассказывать, а не ты? Признавайся, кто он? Это тот человек из клуба?

Но я не успеваю ответить, потому что слышу, как открывается дверь. Я иду к Алану. Он обнимает меня и целует.

– Подожди, милый. Идём я тебя кое с кем познакомлю.
– Алан напрягается, но следует за мной на кухню.

Я смотрю на них, моих родных. У обоих потрясение на лицах.

– Мам, а это кто?
– Моя девочка смотрит на своего отца.

– Разрешите вас представить друг другу. Так вот, эта девушка - моя дочь Диана Алановна.
– В глазах мужа вся гамма потрясения и боли.
– Поворачиваюсь к дочери.
– А это Алан Заурович, - делаю паузу и продолжаю, - твой папа.

– А еще мы будем сегодня праздновать после Нового года я буду заведующей женской консультации.

Это были самые не забываемы каникулы

Хельсинки – прекрасный город в любое время года, но зимой особенно… а столица может похвастаться множеством архитектурных строений, музеями и тематическими парками. Мы сняли домик в Пюхя (на севере, в Заполярье), и наслаждались природой, горнолыжный курорт и кататься на лыжах, а можно забронировать гостиничный номер, ездить на экскурсии и париться в финской сауне. Нам было предложено чудесные трассы для лыж и сноуборда, замерзшие озера для коньков, катание на снегоходах и санях, прогулки на снегоходах, подледную рыбалку настоящую финскую баню .

Отчаяние б_г посылает нам не затем, чтобы убить нас, он посылает нам его, чтобы пробудить в нас новую жизнь. Г.Гессе "Игра в бисер"

Мила

Что нам делать? Куда идти после того, как бабушки не стало. Давид ещё в больнице начал уговаривать меня поехать к нему. Пока мы с ним чуть ли не на повышенных тонах выясняли отношения, я не заметила, как мой малыш упал со стула. Я услышала какой-то непонятный шум и посмотрела на сиденье, где до этого устроился сынок. Оно оказалось пустым, а на полу лежал мой Глеб и его опять трясло. У меня сердце, казалось, остановилось. Подбежала к сыночку, но ничего не могла произнести только шептала: “Помогите”. Ничего не видела и не слышала. Только поняла, что если бы мы сейчас были не в больнице, то я могла бы потерять моего самого дорогого человечка. Хорошо одно, мы оказались в больнице и помощь была оказана тут же. Я не отпускала моё чудо. И даже ничего как будто не чувствовала. Только когда мое счастье обмяк в моих руках, я поняла, что ему оказали первую помощь. Я забыла, что тут где-то стоит Давид и смотрит на нас. Уже позже, когда мы лежали в детском отделении, я вспомнила о мужчине. Я набрала его номер телефона, он ответил тут же.

– Как вы, Мила?
– спросил он меня.

– Малой спит. Прости, но я бы к тебе всё равно не поехала.
– говорю ему я.

– Мила, я все прекрасно понимаю. Я сейчас буду делами заниматься, как отцовскими, так и своими. Сама понимаешь, корпоративы и всякое такое. Давай мы пока что с тобой только будем списываться. И за похороны бабушки не переживай. Я всё устрою.

– Конечно, Давид. Я не хочу отвлекать тебя от работы. Но ты надолго не пропадай. Спасибо тебе за всё.
– Давид хмыкнул что-то в трубку и сбросил вызов.

И вот теперь Новый год мы с малым отмечаем в больнице. Аниматоры старались на славу. Вся малышня была в восторге. Кажется, даже забыли, где они находятся. Глеб вместе с детьми участвовал во всех конкурсах. И даже обижался, когда ничего не выигрывал. Эти эмоции сына меня очень умиляли. И я на время забыла о своих проблемах и что нам некуда будет идти. Да, эсэмэс от Давида я получала ежедневно, но услышать его голос было бы лучше. Это очень расстраивало меня. А ещё мне хотелось к нему прикасаться и чтоб он был рядом. От воспоминаний той волшебной ночи моё тело покрывалось мурашками и обдавало жаром. Меня словно опять накрывала горячая волна. Этот мужчина действовал на меня, как наркотик. Я хотела, чтоб та ночь страсти повторилась и не только в моих снах, где Давид творил такое, что я почувствовала себя желанной, любимой, а ведь такого не было со Славой. О муже вспоминать было больно и не хотелось. Он вычеркнул нас из своей жизни. И с ним никогда не было такого единения душ. Даже когда казалось, что мы оставались одни, то кто-то мог прервать нас. Позвонить с работы или в нашу комнату без стука могла войти свекровь.

А с Давидом может ли получится будущее? И любила ли я мужа? Этот вопрос я все время себе задавала пока лежала в больнице. Но позже звонок к мужу расставил все точки над “I”.

После представления Глебу и другим ребятам вручили подарки. В палате он достал из мешочка пазлы, которые сразу стал собирать. Тихо, никому не мешая.

А я взяла в руки телефон и решилась позвонить Славе. Надо бы выяснить вопрос с разводом.

– Привет, - сказала мужу, при этом страх сковывал, как казалось, все мои мышцы. Зря я ему звоню, говорила себе я мысленно. Что он мне скажет? Пошлёт?

– Ты куда пропала?
– без всякого приветствия он прокричал мне в трубку.

– Я не понимаю твоего вопроса. Вообще-то это ты нас выкинул на мусорку.
– Меня охватило возмущение от абсурдности его претензии.

– Мне нужен развод. Но платить алименты я не буду.
– В голове начало крутиться тысяча вопросов, но у меня вырывается лишь претензия.

– Глеб же твой сын!
– Неужели он так просто может выкинуть почти девять лет нашей жизни?! И ещё кто-то говорил мне, что любит!

– Да, возможно, - говорит небрежно муж - Можешь подавать в суд. Только жди, что я в свою очередь и тебя по судам затаскаю.
– Разговор выбил не только воздух из моих легких, но меня словно парализовало. Я бросила трубку на кровать, захотелось разбить его об стену. А лучше всего об голову бывшего мужа. Волна раздражения поднималась во мне. Наверное, на что-то ещё надеялась, что можно поговорить. А ещё меня точила обида. Слёзы непроизвольно выступили на глаза.

– Мамулечка, что ты плачешь? Кто тебя обидел?
– спросил моё любимое чудо. Я прижала его к себе и вдыхала запах моего сыночка. Вот оно счастье и другого не может быть.