–Хочешь сказать, что нас вот так просто вытеснили с рынка? – она посмотрела на отца с нескрываемым укором. – Не надо было уезжать, я говорила, что все к этому идет. Без нас они делали, что хотели.

–Сейчас уже поздно это решать. Так зачем себя изводить?

–И что теперь? – она почувствовала, как что-то у нее внутри оборвалось, какая-то неосознанная надежда растворилась в воздухе.

Альберт долго молчал, а потом произнес совсем не в тему:

–Не выпьешь?

Валери сделала вид, что этого не слышала.

–Я иду спать. Спокойно ночи, – сказала она, шагая к лестнице и надеясь на то, что ОД взорвет Калле. Ровно в 7 утра.

Когда солнце садилось, в «Веранде» рассветало, и жизнь начинала кипеть – насколько это было возможно в таком месте. Один раз в неделю в ресторане играли молодые певческие группы из соседних городов, иногда даже могли приехать из центра (что было большой редкостью, так что в такие дни вокруг сцены было не протолкнуться). Обязательными составляющими каждого вечера в «Веранде» были музыка, десятки парочек, отбивающих ритм степа на дорогом паркете, летящие на пол бокалы с шампанским, клубы сигаретного дыма над столиками, официанты, носящиеся по залу, как заведенные игрушки. Иногда привычную картину могли разбавить крики молодых людей, глотнувших лишнего, или звон разбившейся чайной чашки. Но, в общем и целом, мало что менялось.

То, что «Веранда» была самым популярным местом в городе практически с момента открытия в сентябре пятьдесят четвертого, не подвергалось сомнению. В день открытия владельцы ресторана ожидали набирающего популярность солиста из столицы, который обещал приехать и выступить на новой сцене. Музыканта тогда так и не дождались, но вечер это не испортило: выпускники местной музыкальной школы быстро решили проблему, заставив всю сцену нерабочими музыкальными инструментами и исполнив на ломаном каталонском несколько песен из репертуара какой-то модного группы из Альгера. Болтовня за столиками и жалобы людей, ожидавших, когда освободятся столики, вскоре заглушили музыку.

В ночь на тридцатое мая шестьдесят шестого года по причине проблем с энергоснабжением в «Веранде» было намного темнее, чем обычно. На столах стояли разноцветные свечи, и вечным парочкам так даже больше нравилось. Сцена была практически пуста – за музыкальное сопровождение очередного вечера отвечал одинокий пианист с грустным лицом.

Александр и Валери сели за столик, который был отделен от остальных перегородкой и находился в уголке, в самом, казалось, спокойном месте зала. Свечи на стенах уже догорали, и она поняла, что через несколько минут света не хватит даже на то, чтобы видеть друг друга.

–А Вида присоединится к нам позже? – спросила Валери, открывая меню.

–Ее не будет. Сегодня я за двоих.

–Что ж… И есть будешь за двоих?

–Возможно.

Одна маленькая шутка, и он уже не был таким напряженным, как по пути туда. Валери поняла, что с ним вполне можно разговаривать, и не только о делах. Так как, к превеликому сожалению, никто не взорвал Калле в ночь на двадцать восьмое мая, нужно было привыкать жить так. После его вчерашнего звонка с предложением мило посидеть втроем в «Веранде» без надзора старшего поколения она долго думала, какую выгоду можно извлечь из предстоящей встречи, но вскоре потеряла веру в то, что ей удастся каким-то образом продвинуться в этом направлении. В конце концов, лишний раз выпить хорошего вина и вкусно поесть – уже неплохо, учитывая то, что, скорее всего, в дальнейшем ей нечасто будет выпадать такая возможность.

Александр зажег сигарету и сделал несколько затяжек, а затем внимательно осмотрел зал.

–Хочешь пересесть поближе к сцене? – предложил он.

–Чтобы слушать это? – Валери посмотрела на пианиста, перелистывающего ноты. – Нет уж.

Александр усмехнулся. Людей в помещении становилось все больше, и шума, следовательно, тоже. Послышалась болтовня компании за соседним столиком. Девушка с цветком в волосах присоединилась к ожидавшим ее друзьям и сказала:

–Чего приуныли? Хотите потанцевать под рок-н-ролл?

В контексте жизни их городка это была даже неплохая шутка. Далеко не всем было известно, что рок-н-ролл как музыкальное течение не был создан в конце пятидесятых четырьмя группами исполнителей в восточной Англии, а был своеобразным госзаказом Республики, которая хотела любыми путями отвлечь внимание англичан от их бедности. Заводные мелодии, сентиментальные тексты, частый выпуск новой продукции, постоянные концерты – люди клюнули и стали меньше заботиться о собственном благополучии, они визжали на выступлениях популярных артистов, в то время как рушились крыши их домов. После расселения агломерации Ливерпуль-Лондон большинство людей осели в провинции, и там каждый год появлялись новые музыкальные коллективы, которые пытались пробиться, выступая в клубах от Лайма до Нового Дюссельдорфа, даже в Линдо они заезжали. Чаще всего либо их просто никто не замечал, либо посетители жаловались на плохой звук, и ребят выбрасывали играть на улицу, где шляпы для сбора денег всегда пустовали. Горожанам не была интересна их музыка, они приезжали и уезжали, но никто не понимал, кому и зачем это вообще нужно. Поэтому в их местности выражение «танцевать под рок-н-ролл» приобрело значение «тухнуть от скуки».

Люди переходили из главного зала в малый, стучали каблуками, болтали без умолку, звали официантов, ударяя вилкой по бокалу. Все создавали шум, заряжали воздух лишним движением. Валери задавалась вопросом, что все они там делали, почему находились в одно и то же время в одном месте. Ей казалось, что женщины и мужчины – все были на одно лицо, и все похожи на стареющих финансистов из прокуренных кварталов Линдо, которых ее отец приглашал на обеды и которые пялились на нее вечерами напролет. Ощущение, будто кусок шестьдесят третьего пролез в эту комнату и обосновался здесь. Но стоило ей моргнуть, и она поняла, что это совершенно другое время, и жизнь изменилась. Наверное.