— И что, малыш, ты хочешь, чтоб я опять лез в окно? — поддел он меня.

Я виновато пожала плечами.

— Ох, Лизонька. Принцесса ты моя, Златовласка. Ладно.

Макс отступил к окну и нержиданно взял мой телефон. Набрал свой номер. В утренней тишине раздался громкий рингтон зарубежного трека.

— Запиши мой телефон. Если передумаешь, набери. Я приеду и заберу тебя.

Он подмигнул мне и ловко выскочил в окно.

Я ахнула от страха, чтоб он не разбился. Но когда я кинулась к подоконнику, Романов уже шел к забору. На ходу обернулся и приостановился, рассматривая мой силуэт в окне.

А затем перелез через металлические прутья и скрылся в своей тонированной машине.

Стоило любимому мужчине исчезнуть, как все страхи и тревоги навалились на меня титановой плитой. Угрызения совести вернулись, и я никак не могла решить, что же мне теперь делать. Без Макса?!

Мрачная тень насильника Ареса снова вернулась в мою голову. Хотелось его убить. Только ведь в этот раз я сама к нему пришла за деньгами.

Все слишком запутано и сложно. Мне нужно было разобраться со всем как можно быстрее. К тому же Арес прямо сказал, что за сто тысяч, я буду отрабатывать долг ни одну ночь…

Паша Голицын.

Поигрывая ключами от Рэнж Ровера, Пахан бродил по замку Судьи. Медленно и уверенно охреневал от помпезной роскоши. Это ж сколько бабла у этого еврея, больного на всю голову?!

Картины в вычурных рамах с автографами именитых художников, старинные канделябры в позолоте, люстры из горного хрусталя. В доме царила атмосфера богатства и всевластия.

Паша никак не мог отойти после созерцания грудастой телки, которую какой то ублюдок пялил в бассейне с золотыми карпами. Член стоял колом до небес и требовал эту сисятую нимфу.

А что, если ее все пялят, и она местная элитная шлюха, то разве ему нельзя?!

Голицын расстегнул ворот рубашки на несколько пуговиц и дошел до развилки в тусклом коридоре. Все двери были наглухо заперты. Все, кроме одной.

Из нее яркой змеей сочился свет. И она манила его, как дикий мед голодного медведя.

Паша ускорил шаг и, добравшись до двери, нагло толкнул ее.

Убранство комнаты напоминало французский будуар. Собранные гармошкой пурпурные портьеры, пушистый коврик с кисточками, на стене гобелен с охотой. Борзые загоняли кабана.

Голицын поморщился. Вся эта помпезность и пыль шика проходила мимо его грубого восприятия мира.

То ли дело кровать!

Настоящий траходром с горой подушек и шелковыми простынями.

Мужчина бесцеремонно вошел в комнату. Провел рукой по краю постельного белья. Из двери в ванную слышался плеск воды. Паша спрятал ключи от тачки в карман и с трепетным ожиданием уставился на зеркальную перегородку. Шум душа стих спустя пару минут. Дверь отъехала в сторону и на пороге показалась та самая сучка из бассейна! На ловца и зверь бежит!

В махровом полотенце, повязанном на высокой пышной груди, с влажными волосами, сейчас казавшимися темнее. С большими светлыми глазами, распахнутыми то ли в панике, то ли от радости.

— Ну привет, русалка. Познакомимся ближе? — хохотнул Голицын.

Руки зачесались прижать девчонку к стене и сорвать полотенце. А лучше завалить эту развратную сучку в ворох перин.

— Кто вам позволил сюда войти?! Если Яков Израилевич узнает…

— Так мы будет тихо, детка. Обещаю, тебе понравится, и ты ему ничего не скажешь.

И Паша выполнил первое свое желание. Резким точным движением сорвал с красотки ненужную махровую тряпку.

О да! Женственная фигура с идеальными выпуклостями и впадинками. И буфера, как бидоны, с большими темными сосками.

— Давай, не стесняйся, русалка. Двигай жопой на мой член! — усмехнулся Голицын и начал раздеваться.

— Вы… ты не понимаешь. Без позволения хозяина мне нельзя…

— Можно! — нетерпеливо перебил ее Паша, — Я разрешил!

Девушка облизнула губы и попятилась назад, уперлась в зеркало спиной.

Голицын разделся по армейски быстро. Надрачивая одной рукой член, что уже рвался в бой, второй прихватил сучку за мокрые волосы и намотал их на кулак.

— Покажи, русалка, как ты этими буферами член обхаживаешь! — приказал он хрипло и дернул девчонку на пол.

Та упала на колени совсем не грациозно. Но ломаться не стала. Строить из себя обиженную благодетель после того, как ее на глазах десятка гостей поимели в бассейне, было поздно.

Девушка покорно обхватила губами налитую кровью головку. Лизнула по кругу языком и втянула возбужденный орган мужчины до самого горла.