Паучиха в руке Судьи взлетела, сверкнула рубиновыми глазами, словно усмехаясь над этой дорогой тусовкой, мелочными мыслями Павла и даже золотистыми карпами, которые, казалось, тоже не отрываясь следили за Игрой.

Нимфа за столом попыталась улыбнуться, но вышла кривая ухмылка, сделавшая её ещё сексуальней и порочней — как будто Павел уже трахнул её во всех позах, а ей не хватило, поэтому она умоляла его остаться после игры. Остаться, чтобы спасти из логова Дракона.

Пахан мотнул головой, отгоняя наваждение. Красотка бросила хищный взгляд на ферзя и забрала фигуру конём — в образе прекрасной крылатой валькирии.

Тусовка взорвалась аплодисментами, требуя вина — такое ощущение, ход был долгожданной прелюдией к чему-то особенному.

— К сожалению, мой друг, ваше время здесь истекает. Но я даю вам шанс вернуться. С предложением, способным меня вдохновить и, знаете ли, позабавить.

— По… забавить? — Павел закашлялся.

— В самом откровенном смысле этого слова, разумеется, — улыбнулся Судья, а глаза его стали жёсткими, как у дракона. Через пять по-кинжальному быстрых ходов он забрал валькирию и сделал красотке мат. Она смутилась, похорошев до безумия.

Зрители замерли, затаив дыхание.

В комнату вошёл мулат с чемоданом, галантно положил его на стол, раскрыл и развернул так, чтобы видели все. Миллион баксов. Павел сглотнул, уставившись на такую гору бабла.

Этот псих что, собрался отдать ей лимон зелени за какую-то проигранную партию? Кто-нибудь объяснит, что за грёбаные спектакли здесь происходят?

— Вы сегодня превзошли себя, моя дорогая, — Судья поцеловал её руку, неуловимым движением нажав какую-то кнопку на платье. Нимфа что-то прошептала ему на ухо с такой страстью, что у Павла стало тесно в штанах. Его член настойчиво требовал свободы, предчувствуя какое-то дикое шоу.

И он не ошибся.

Девушка повернулась и сделала шаг к бассейну, а платье кофейным водопадом заструилось с неё, обнажая вызывающе аппетитную фигуру идеальных песочных часов. Такую бы трахать до изнеможения.

Зрители ахнули и снова зааплодировали. Тем временем свет замерцал, создавая интимную атмосферу. Отдельные лучи выхватывали лица собравшихся, и Павел с ужасом узнал мать в третьем ряду.

Ну да, такие мелкие сошки как новоявленная ректорша большего внимания пока не заслуживают.

Свет на несколько секунд погас, затем ударил в бассейн изумрудным лучом, выхватывая такие подробности, что захватывало дух.

Мулат сорвал с себя одежду, покрасовавшись фантастическим рельефом — отблески играли на его теле мелодию страсти. Мускулистый темнокожий мужик ослепительно улыбнулся и нырнул в бассейн.

Свет снова погас, повинуясь задумке невидимого режиссёра. В полутьме раздавались звуки страстных поцелуев, стоны и плеск воды.

Затем бирюзово-синий луч ударил в воду под громкие аплодисменты собравшихся.

Тем временем проигравшая нимфа грациозно спустилась в бассейн. Под громкий смех богатых извращенцев ловко оседлала жеребца. В развратных поцелуях скрылось лицо красотки. Только мелькали языки между губами любовников. Они танцевали дикий танец, а налитые груди девушки рисовали вишенками сосков узоры на коже приятеля, всё больше распаляя его.

У ног любовников суетились золотистые карпы, один из них прыгнул на колени мулата и затрепыхался, ударяя хвостом по круглому заду нимфы. Это вызвало восторг у зрителей.

Кто-то даже предложил круглую сумму за шанс поплавать в таком бассейне страсти вместе с парочкой.

Они громко спорили и делали ставки, пока мулат с изяществом водного бога трахал неудачную шахматистку. Впрочем, почему неудачную? Проиграть за лимон, да ещё получить такое…

— Да! Ещё! Ещё! Сильнее! — замурлыкала нимфа, вцепившись ногтями в налитые мускулами плечи своего мулата — Посейдона и оставляя на них красные рубцы. Её фантастическая грудь подпрыгивала и колыхалась призывной упругостью. Павел стиснул зубы, с трудом подавляя желание присоединиться к этой сумасшедшей парочке.

— Ты хочешь жёстче? — прохрипел мулат с акцентом, ударив её по заду. — Хочешь, чтобы я отымел тебя на глазах у всех?

— Да-а! О-о-х! По! По! По-ожалуй!

— Не слышу, сучка!

— Да! Да! Да! — она завизжала, взяв такую невообразимую ноту, что зрители загоготали, подзывая к себе официантку. Та с вежливой улыбочкой записывала их пожелания и суммы ставок. Судя по числу нолей, многие мечтали отдать половину состояния, чтобы поучаствовать в таком запретном кино. Ставки на секс были благодарностью и оплатой Судье за грандиозное шоу.