– Некоторое время назад у него произошло резкое уменьшение магического потенциала без всяких видимых причин. Естественно, вместе с этим уменьшилась и его магическая сила, и вместе с ней и жизненные силы. Сейчас он большую часть дня спит или находится на границе реальности и сна. Причина такого его состояния не была найдена, и единственное, что врачи смогли для него сделать - это поддерживать его магический потенциал на том уровне, с которым эр Бруни поступил в больницу. На уровне восьмерки, при том, что изначально он обладал потенциалом не меньше чем в пятьдесят единиц.

– Падение с пятидесяти до восьми?
– Дэсмонд нахмурился.
– Как быстро?

– С момента появления первых симптомов - месяц, может, чуть больше.

– Это не могло случиться самопроизвольно.
– Дэсмонд нахмурился еще больше.
– Я полагал, что, работая в больнице, ты будешь в безопасности. А вместо этого ты, похоже, обнаружила часть одной опасной головоломки. И мне это очень не нравится.

– Только пожалуйста, не говори, что теперь, всего лишь спустя день, моя работа в больнице закончена?

– Не скажу. Хотя хотел бы.

– Спасибо, - я, не сумев сдержать радость, быстро дотронулась поцелуем до щеки мужа.
– Возможно, я знаю, с какой стороны подступиться к решению этой загадки. Проводя диагностику магического контура эра Бруни вручную, я пыталась повторить его контур с использованием стандартного набора для магической диагностики. И мне удалось это, только когда я заменила один из искусственных камней-накопителей твоим подарком - осколком сапфировой звезды. Камнем, обладающим «врожденной» магией. Ты же понимаешь, что это значит?

– Что какое-то время подобный камень был частью магического контура твоего пациента.

– Да, можно сказать, что он был частью самого эра Бруни. Я могу предположить, что после того, как камень каким-то образом встроился в магический контур, через него стали проходить основные магические каналы. И именно он стал резервом, в котором накапливалась неизрасходованная магия. Если все было именно, так, то со временем произошла привязка магического потенциала эра Бруни к камню. А после того, как камень исключили из контура, то уровень магического потенциала резко упал. Но зачем… - я задумалась, пытаясь понять, зачем это могло быть нужно.

– Я полагаю, чтобы отнять магию, - ответил на мой невысказанный вопрос Дэсмонд.
– Скорее всего, накапливаемая в камне магия вначале отсекалась от магических потоков, при этом оставаясь в магическом контуре.

– Тогда становится понятным, - продолжила я.
– В этом случае искусственная изоляция магического резерва могла привести к резкому снижению магического потенциала, как это и происходило. И если после этого исключить камень-накопитель из магического контура, то создастся впечатление, что первичным было уменьшение магического потенциала, а уменьшение магической силы - только вторичным процессом. Хотя на самом деле порядок был обратным.

Получается, что, используя природный камень-накопитель, можно отнять магию у человека, при этом, фактически, лишив его жизни, - я говорила это, еще до конца не осознавая, насколько это ужасно.

– При этом человек просто используется для перезарядки магического артефакта, - четко определил всю чудовищность этого Дэсмонд.
– Уже очень поздно, - после долгой паузы добавил он.

– Ты не уйдешь?
– я прижалась к груди мужа, заглядывая ему в глаза.

– Хочешь, чтобы я первым нарушил наш уговор?
– он скользнул жадным взглядом по моему телу, едва скрытому шелком и кружевами.

– Просто я очень соскучилась, - я уткнулась в его грудь, чувствуя, как его руки еще крепче обнимают мою спину, желая, чтобы это мгновение, эти объятия никогда не заканчивались.

Несколько мгновений мы стояли неподвижно, а потом Дэсмонд подхватил меня на руки и отнес в постель. Нежно опустил на нее, закрывая одеялом, устраиваясь поверх него позади меня, и вновь заключая меня в объятия.

– Да, не так бы я хотел проводить ночи с женой, - с грустным вздохом заметил он, зарываясь сзади в мои волосы.

– Ты же держишь меня в объятиях, - возразила я мужу.

– Одетую, если так можно выразиться, - возразил он мне в ответ.
– В доме моей матери, где я ничего не могу себе позволить кроме этих невинных объятий. И, вместо того, чтобы покрывать поцелуями твое тело, пытаясь заставить тебя первой нарушить уговор, мы говорим о делах.
– Он замолчал ненадолго, а затем продолжил.
– Ты говорила кому-то еще о сегодняшнем открытии?

– Нет. Я собиралась рассказать доктору Руссо, но не успела этого сделать. А потом твоя мама строго наказала никому ничего не говорить, даже ей. И обязательно рассказать все тебе. Думаешь, она подозревает его в чем-то?