– Ш-ш-ш, я рядом, - услышала, как Тайлер утешал меня сквозь жалостливый всхлип, исходящего от меня.

Он ласково поглаживал мое лицо рукой, успокаивая, но тщательно выбирая траекторию, словно избегал синяков, как колючие заросли кустарника. Мне никогда не хотелось, чтобы он видел меня такой.

Я снова попыталась заговорить. Вырвался хриплый звук.

– Тише, отдыхай. Все хорошо.

Он прозвучал уверенно, но я должна знать.

– Где он?

– Его здесь нет, не волнуйся, - но заверение вышло на грани.

Я беспокойно металась в постели, вытаскивая боль от каждого кровоподтека.

– Где он?
– прошептала я снова.

– Он уехал на встречу с поставщиками. Попытается утихомирить их, - Тайлер сделал паузу.
– Мы вытащили парня. Ты сделала это, - в конце его голос надломился.

– Господи, - произнес он больше всхлипом, чем словом.
– Я думал… я никогда не думал, что он так поступит. Почему, Мия? Почему ты осталась?

– И куда бы я пошла?

Это был риторический вопрос, дерзкий, но больше всего приближенный к истине. Моргнув, я узнала рейковый потолок склада, который я называла домом, открытые стропила и трубы, покрытые пылью, как мох на дереве. Простыни не были скользкими в отличие от шелка Карлоса или наоборот грубыми, как потрепанное белье в моей кровати. Эти мягкие, как в сказке про "Трех медведей", то что нужно. Я предположила, что мы в комнате Тайлера в пристройке, хотя как он вытащил меня из подвала, я понятия не имела.

– Но… черт, Мия. Я думал, он мог трахнуть тебя. Или может даже ударить, если начать размышлять. Но не это. Твоя спина… - в его глазах застыл ужас от того, что со мной сделали, умоляя понять, поэтому я искала больше конкретики во взгляде.

Я приняла все по-своему.

– Карлос не так уж и плох, - наконец сказала я.

Взгляд Тайлера скользнул вниз к моим кровоподтекам, а затем вернулся к лицу в безмолвном несогласии.

Я вздохнула.

– Он подобрал меня, когда я умирала с голоду, и мне больше некуда было пойти.

– Когда это было?
– напряженно спросил Тайлер.

Я поняла, что обязана рассказать ему историю, потому что перед ним в долгу. Или, может, это лишь предлог, чтобы избавиться от тяжкого груза. Я могла поделиться своей историей, при условии, что опущу некоторые подробности о своем отце. Я видела вину, которая терзала его от произошедшего сегодня со мной, и понимала, на подсознательном уровне, что узнай он о всей ситуации, в которой меня оставил, то это чувство съест его изнутри. Он мне ничего не должен, ведь Тайлер не мог знать, но считал иначе.

– Мой отец… ну, он много пил. А когда он напивается, то становится буйным.

Я проигнорировала резкий вдох Тайлера. Не думала, что вспышки гнева моего отца абсолютно неизвестны человеку, живущему поблизости от меня, но он был не в курсе. И никогда не будет, только если я не сообщу.

Я уже видела, как у него образуются вопросы. По типу: «Когда началось насилие? Я был там, когда тебе было больно?» Ему бы не понравились на них ответы, если бы я была честна, поэтому быстро продолжила.

– Мне это надоело, и я сбежала, - произнесла я.
– Жила на улице, умирала от изнеможения. Голодная и сломленная. Не думаю, что мне оставалось жить больше, чем пару дней, когда Карлос нашел меня в переулке.

Я невесело улыбнулась Тайлеру.

– Он бил какого-то парня, невесть за что. Я стояла за ящиками, но, должно быть, издала шум. Он выволок меня, и я была уверенна, что убьет. Но вместо этого он забрал меня домой. Привел в порядок, кормил и заботился все время.

Челюсть Тайлера крепко сжалась, лишь на виске вздулась вена, а ноздри незначительно задрожали. Его взор обратился на меня, разделив боль откровением.

– Он воспользовался тобой.

Я тихо рассмеялась.

– Там и пользоваться было нечем, одни кожа да кости. Ему пришлось ухаживать за мной. И после, да, он рассчитывал на благодарность, что вполне справедливо.

Со времен своей юности я расплачивалась за еду, одежду и крышу над головой своим телом. За всю жизнь это не менялось. Это было моим бременем.

Тайлер поднялся и отошел от меня, только напряженная поза выдавала его настроение. Все было бы в порядке, если бы он просто был немного взволнован или чуточку обескуражен. Кроме того, его состояние выходило за рамки беспокойства, граничащая с гневом.

Должно быть, он заметил мое состояние, небольшим отступлением, пораженно развернувшись.

Смягчив свои слова, я произнесла:

– Все хорошо. Все было нормально. Не так уж плохо. Но несколько месяцев назад… появилась одна девушка. Точнее, я же не единственная, кто здесь когда-либо был, но она была другой. Карлос по-настоящему усложнил ей жизнь, больше обычного, можно сказать, - я сомневалась, что смогла бы объяснить затравленное выражение глаз, которое замечала в зеркале.
– Можно сказать, что ей пришлось нелегко. Все было довольно критично, но, когда он попытался убить ее, я не смогла позволить этому произойти.