– Привет, – начал Саша, когда мы поравнялись.

– Привет, – я машинально остановился. Он облегчённо выдохнул.

– Фух, это ты. Я уж и не знал, что думать, когда ты не ответил. Решил, что ошибся номером – поэтому пришёл. Но ты тут. Выглядишь неплохо, – тараторил он. – Я боялся найти тебя каким-нибудь наркоманом или ещё чего… – он запнулся, а потом быстро договорил. – Ведь столько времени прошло…

Голова загудела. Сгорбившись, я сильно, до ощутимой боли, потёр лоб. Этот человек насильно заставил вернуться к принятому за мираж прошлому.

Саша попытался приблизиться, и я отшатнулся назад.

– Я вас не знаю, – глухо выдохнул я.

Мелькнувшее на его лице смятение сменилось пониманием. Так смотрят на тяжело больного родственника, которого не спасти; остаётся только мучить его своей жалостью, напоминая, что он обречён. Сочувствие в его взгляде отозвалось во мне раздражением, но высказать его я не успел. Он достал из кармана бумажку и протянул мне.

– На всякий случай. Позвони, если что-нибудь вспомнишь. Или захочешь поговорить. Не представляю, чем ты живёшь… – он сочувствующе поджал губы. – В общем, ты можешь звонить в любое время.

«Сомневаюсь, что мне это пригодится», – сказал я про себя, но бумажку забрал. Правда, с таким видом, будто делаю ему одолжение: смял её и запихнул в карман. А потом, не прощаясь, скрылся в подъезде. И только в квартире я вспомнил предысторию того, о чём он говорил.

В среду, около одиннадцати, когда я уже ложился спать, пришло смс с неизвестного номера: «Это Саша. Наконец-то я тебя нашёл! Давай встретимся и поговорим».

Это сообщение я по инерции причислил к рекламной рассылке.

«Не интересно», – вынес я вердикт и больше о нём не думал. Тогда это было легко, тогда ещё не существовало забытых братьев и друзей.

Я сунул руку в карман и коснулся бумажки. Показалось, что жжёт. Можно даже не сверять номера. Это всё-таки был не спам. Я открыл сообщение и перечитал.

Нашёл? Зачем меня надо было искать? Он сказал, что прошло столько времени. Видимо, много. Но почему? Я пропал? Потерялся? Сбежал?

На автопилоте сыпанув рыбкам корма, я сел в кресло. Мысли крутились вокруг сообщения и заключённых в нём загадок. Я открыл его снова – чтобы удалить, избавиться от напоминания, – но перечитать ещё раз.

«В воспоминании про наше знакомство нам лет семь, если не меньше. Неужели мы дружим с тех пор? Это почти двадцать лет. Порядочный срок. Как за убийство».

Перед глазами опять возник образ брата. Яркий и вместе с этим неясный, одновременно чёткий и размытый. Брат, который есть и которого нет. С появлением нового действующего лица отрицать его наличие стало сложнее. Нет, это не сон, не выдумка. Кристиан существует; но где-то там. Пока я убеждал себя, что меня это не касается.

С этими сомнительными историями и братьями я забывал и о своём хобби, и о том, какие эмоции приносит охота за хорошими кадрами, и о том, что к четвергу мне нужно всё ещё сфотографировать «людей в работе», и о Вадиме – моём единственном собеседнике последние пару месяцев. Совсем недавно именно эти мысли занимали меня большую часть свободного времени, и теперь я казался себе предателем, который променял реальных знакомых на воображаемых.

Идея заняться фотографией возникла спонтанно: я увидел на доске объявлений информацию о бесплатных курсах в местной библиотеке, а рядом, как знак свыше, реклама продажи простенькой зеркалки. И вот я уже читаю в интернете основы перспективы и готовлюсь к тому, чтобы, если не блеснуть, хотя бы не сильно опозориться, если будут что-то спрашивать. Но на первом уроке никто ничего не спрашивал. Невысокий молодой парень с горящими глазами объяснил, как будут проходить занятия, рассказал про себя, показал несколько своих весьма недурственных работ и набросал план всего курса. Похоже, все остались довольны, кроме одного человека, казавшегося уставшим и от фотографии, и от жизни.

Из вежливости я поинтересовался: «Зачем же вы, сударь, пришли?»; мы разговорились и оказались в ближайшем кафе. Легко, непринуждённо. Я даже решил, что это моя заслуга – какой я молодец, быстро завожу друзей, – но быстро вспомнил, что это скорее случайность: обычно новые знакомства мне не давались.

Оказалось, что Вадим, мой собеседник, посвятил фотографии половину жизни (увлекался со школы, отучился и работал по профессии восемь лет) и на курсы ходил за вдохновением:

– Творческие люди любят смотреть на других творческих людей. Большинство не выдерживает и месяца, но восторг новичков стоит того, чтобы тратить пару часов в неделю на походы сюда.

Пожалуй, мы могли бы разговаривать о чём угодно, но чаще всего обсуждали быт и, что странно, личное. Он рассказывал о жене и дочке, о работе и коллегах, а потом слушал мой скупой отчёт о переводах, сериалах и Марине. Но в этот раз я, чувствуя что-то вроде извращённой гордости – радовался, что мне наконец есть, что рассказать. Так много новых людей, о которых я, правда, ничего не знал. Но можно ведь просто поделиться впечатлениями. Осталось только дождаться четверга. А пока оставалось думать о работе. Или о метро. А ещё в пять утра какая-то из соседских собак напомнила о своём существовании, и теперь я думал о собаках. Может, завести себе кого-нибудь? Кота, пса, котопса – кого-нибудь, кто будет ждать меня дома, гадить по углам и требовать ласки. Но у меня не приживались даже цветы в горшках – вряд ли я смог бы привыкнуть к животному. Или человеку. Ни тех, ни других, я не любил, но последних приходилось терпеть, ведь я, как учат в школе, член общества, который обязан сосуществовать с другими жителями этого муравейника в гармонии и бла-бла-бла.