Вообще Антонина Петровна оказалась удивительно доброй и приятной в общении женщиной. Назвать ее бабушкой, у меня язык не поворачивался, хоть ей уже и стукнуло за семьдесят, как она мне доверительно сообщила. Но когда в человеке столько энергии, любознательности и жажды жизни — возраст бессильно отступает прочь, продлевая годы полной жизни.

Когда-то она, наверное, была очень красива. До сих пор длинная толстая, пусть и седая уже, коса почти до пояса, приятные черты лица, прямая осанка — наглядно это доказывали. Уверена, в молодости у нее от ухажеров отбоя не было! А вот, поди ж ты, полюбила соседского мальчишку — друга детства. Чувства оказались взаимными и после того, как он из армии вернулся — поженились. Семья у них была дружная да веселая: много лет вместе прожили, деток нарожали, аж четверых! Теперь они все разъехались, в городах живут, и по возможности приезжают, внуков привозят к бабушке погостить.

Только, около десяти лет назад, умер любимый супруг Антонины Петровны: сердце не выдержало, износилось. Бывает и так. Работали много, детей поднимали, переживали нелегкие времена. Так случается, тут уж и самая лучшая целительница бессильна. Просто у каждого свой срок положен: отсрочить немного можно, совсем изменить — нет. Так мне наставница и сказала.

А сама она через год после похорон в эти места перебралась, заниматься любимым делом. Дети помогли дом поставить, а на жизнь и так хватало: были и накопления, и помощь от детей-внуков. Да и собственная практика голодной не оставила бы. Так что жилось знахарке тут спокойно и привольно.

И вот что странно, вроде и о горестном событии говорила, о потере, но так светло и с улыбкой, словно и не сожалела совсем. Я, не удержавшись, спросила ее об этом и подивилась ответу.

— А что мне печалиться, Софьюшка? Мой Андрейка сейчас там, где ему хорошо. Живет себе, бед не знает и меня поджидает. Мое время придет — его первого увижу: руку мне подаст и проведет куда надобно. Для меня он все равно живой, вот здесь, в сердце моем, в памяти, в детях наших и внуках. Так о чем убиваться, если все и было хорошо и еще обязательно будет?

В этом я с ней согласилась. Если на это так смотреть…

— Верите, что в раю обязательно встретитесь?

Она на меня посмотрела с прищуром, чуть улыбнулась загадочно и плечами пожала:

— Ну, рай или не рай — кто знает? А вот то, что за чертой мы вместе будем вновь — я уверена. Ведь он ко мне во снах иногда является, рассказывает, что там у них и как, говорит, что скучает и ждет. Но торопить встречу запретил накрепко. Для него время не имеет значения, а мне свой срок ожить надобно до последней капельки. Вот так-то.

На этом разговор и прекратился. Я попробовала было выяснить, что именно после смерти бывает, но Антонина Петровна меня мягко пожурила, что не след мне этим еще голову забивать и спать отправила.

Кстати, обращаться к себе она разрешила, как к тете Тоне. А то, говорит, пока имя отчество выговоришь, забудешь, о чем спросить хотела. Я посмеялась над шуткой, но с радостью согласилась. Тетя Тоня — оно и вправду как-то ближе и роднее получалось. Ну и короче, естественно.

А учиться у нее и вправду было интересно, она даже один раз меня с собой на практику взяла — к больному в деревню ходили. Сказала, что травы травами, а первичную диагностику проводить тоже уметь надо. Иначе и напортачить недолго с лечением.

Это как раз на второй день по приезду случилось. А на третий у меня начались неприятности. Ну, не то чтобы совсем что-то плохое, просто видно чем-то глянулась я деревенским парням, что они стали к нам захаживать и докучать. То шуточками грубыми заденут, то погулять в лесок зовут, причем с двумя сразу.

Ага, бегу, лечу, спотыкаюсь. Может я и не правильно их поняла и они что другое имели ввиду, но желания у меня с ними куда-либо ходить не было совершенно. Ни в клуб на танцы, ни на речку купаться. Я сюда не для того приехала. А как отвадить их не знала.

Два дня они мне нервы мотали, хоть из дому вовсе не выходи! Тете Тоне рассказала, но она лишь отмахнулась, сказала, что если внимания обращать не буду, скоро сами отстанут. Парни хоть и навязчивые, но не уголовники, силком никуда не потащат.

— Ну, или, если совсем надоели, защитнику своему скажи. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь! Обязался помогать, вот пусть и отваживает.

Этому мудрому совету я и последовала, когда на четвертый день моего здесь пребывания заявился Светозар с проверкой. Видно вспомнил о подопечной, наконец-то. А может просто все это время занят был. Все же работает человек. Кто знает, какой у него там график?

И вроде мирно на этот раз пришел, даже к чаю что-то принес и с Антониной Петровной поговорил, уточняя, куда меня лучше сводить за травами. Так, чтобы и с пользой и куда ей самой уже не добраться одной. Договорились, что на выходных сходим на дальнее место за лесом, где вдали от людского жилья в изобилии растет кипрей, благо короткую дорогу Светозар знает.

И все замечательно было, пока не заикнулась я ему о своей проблеме с просьбой как-то помочь. Тут этот ненормальный снова как-то неадекватно отреагировал. Взъелся на меня ни с того, ни с сего, наругал, что мол, нечего юбкой перед парнями вертеть, ежели сюда учиться приехала! И ушел, грохнув дверью.