Ну, и в-третьих: им бы сейчас зарыться в снег (бежать и прятаться тупо некуда) ждать, пока я не обнаружу себя или же…а впрочем, ситуация у них патовая, вообще без вариантов. Они ведь у меня как на ладони. Во всяком случае, зарывшись в снег, они бы выиграли для себя несколько минут.

Почему же бодигард действовал так глупо? Он действовал так, как будто напали на них где-то посреди мегаполиса и главное сейчас — прикрыть шефа. Главное протянуть несколько минут, пока не подойдет помощь. А дальше все — спасение.

Какая помощь здесь? На кого он рассчитывает? На полицию? Так ее на Хрусте нет. На гарнизонных? Хм…а почему, собственно, нет? Быть может, все произошло так быстро, что аудитор так и не понял, кто именно открыл огонь и снес его корабль? Странно…

Однако в пользу этой теории говорит тот факт, что официальный колонист, коим является Иваныч, пытался подать кому-то сигнал. Кто-то должен был прийти к ним. Кто?

Да, Иваныч работал на киборга. Но я собственную голову готов поставить на кон, что киборг просто не успел бы добраться сюда за отпущенное время. Мы ж его на гравицикле обогнали. Нет, точно не ему сигнал. Тогда кому?

Пока я раздумывал, на скале началось движение.

Телохранитель, наконец, осознал всю глупость своих действий. Он бросился к Иванычу.

Наверняка проверяет, жив ли тот. Ну-ну, вперед. Я зарядил Иванычу точно в грудь (в голову не решился стрелять — все-таки расстояние большое, промазать легко мог). Шансов выжить у него нет. Трупешник гарантированный.

Телохранитель отвлекся от покойника, услышав или увидев бегущую к ним Анну. Он хоть и целился в нее, но я понимал, что стрелять он не будет — Анна не выглядела устрашающе, не держала в руках оружие.

Конечно, и у аудитора, и у его телохранителя наверняка должны были появиться к ней вопросы. Я даже более чем уверен — они считали, что именно Анна пристрелила Иваныча.

Ну, пусть так и считают. Пусть дадут ей приблизиться, пусть начнут орать друг другу вопросы и ответы. Всяко лучше, чем…а, черт!

Телохранитель таки решил доделать то, что начал Иваныч. Он оставил тело и пополз к лежавшему метрах в трех оттуда сигнальному пистолету.

«Что ж ты делаешь, идиот!? Ты ж сам себе приговор хочешь подписать!» Никаких сомнений в том, что именно с аудитором и его телохранителем сделают те, кто придет на сигнал, у меня не было.

Я старался целиться как можно более точно. Нельзя ранить этого глупца, но дать ему понять, что он принял не лучшее решение, надо. Пуля подняла фонтан снега возле самого лица горе-телохранителя, заставив его рефлекторно отпрянуть. Вторая легла практически рядом с сигнальным пистолетом. Третья снова попала рядом с телохранителем, и тот вновь отполз подальше.

«Вот так! Не лезь, не надо!»

Анна же успела подбежать достаточно близко и уже что-то кричала аудитору. Тот явно ей поверил, так как сначала поднял голову, а потом поднялся сам. Телохранитель тоже начал прислушиваться к разговору, хотя и был весь напряжен. Ну, а каким ему быть? Только что на твоих глазах пристрелили компаньона, не позволили тебе воспользоваться, как тебе самому кажется, единственным инструментом спасения. И даже более того — прямо сейчас держат на мушке.

Ну, в конце концов, не совсем же он тупой, должен ведь понять, что если бы я хотел — давно бы его пристрелил. Должен ведь дойти до мысли, что я просто не пускаю его к сигнальному пистолету и вовсе не хочу его убить.

Мое внимание привлек тот факт, что телохранитель почему-то отвернулся от что-то вещавшей Анны и повернулся к телу Иваныча, так и лежавшему в снегу.

Что он там увидел? Что его заинтересовало?

Я, не отрываясь, глядел в оптику, пытаясь понять, что же там такое нашел телохранитель. Стоп! Мне показалось, или Иваныч пошевелился? Нет, не показалось! Вот ведь, живучая сволочь!!! Как он выжил-то? Ведь там всю грудную клетку должно разворотить, я уж молчу про внутренние органы.

Ну ладно…

Я замер, задержал дыхание и прицелился в лежащее тело. Жаль, лежал он в такой позе, что башки не видно. Ну и ладно — накидаю и по ногам. Авось, ему хватит. Впрочем, нет, я уже не раз убеждался, что Иваныч такая сволочь, что его лучше пристрелить, повесить, сжечь и еще раз утопить, ведь если будет хоть один шанс выжить — он им воспользуется.

У меня прямо-таки палец свербел нажать на курок. Причем хотелось не просто выпустить пулю, а опустошить весь магазин, в клочья его изодрать, да вот незадача, было так и не суждено этим желаниям в жизнь воплотиться: несмотря на то, что целился я в тело, лежащее в снегу, резкое движение телохранителя засечь я все же смог.

«Ну, вот куда ты рыпнулся-то, полудурок?»

Естественно к сигнальному пистолету. Опять! У него память, что ли, как у золотой рыбки? В этот раз времени прицеливаться было еще меньше, да еще и цель была в движении. Пуля попала телохранителю в левую руку, на которую он как раз оперся, пытаясь доползти до сигнального пистолета.

После попадания он дернулся, упал лицом в снег, но тут же поднялся, прямо-таки буром попер вперед. И это при том, что и Анна, и аудитор ему что-то отчаянно кричали. Я полностью был уверен в том, что они пытались заставить его остановиться.