Взяла в руки член. Провела рукой вверх-вниз. Затем поцеловала головку, лизнула языком.

– На вкус необычно. Но не противно, – прокомментировала я свои действия.

Генри же нервно хохотнул.

Продолжила свой эксперимент. Движение головой становились быстрее, губы сползали всё ниже, пока не уткнулась носом в пах, а головка не упёрлась в глотку. Я замерла, пытаясь заглушить спазмы тошноты, а мужчина подо мной задыхался.

Когда я сделала ещё одно размашистое движение, снова насаживаясь по полной, он издал низкий рык и зарылся рукой в мои волосы на затылке. Почувствовав, что член увеличился немного, я успела его вытащить и закончить всё рукой. Сперма стрельнула молочно-вязкой струёй, после вытекая толчками.

– Ты невероятна, милая. Не смотри на это, иди сюда.

Генри смял мои губы в жестком поцелуе. Затем посасывал их, кусал. Гладил слегка дрожащими руками лицо, шею, мял ягодицы, груди, терзал соски губами и зубами, пока опять не возбудился. Резкий поворот – и меня поставили в коленно-локтевую.

– Моя девочка любознательна и чувствительна. Ты раздраконила меня. Хочу отыметь тебя так, чтобы ходить не могла, – жарко шептал мне на ухо муж, и добавил ещё кучу непристойностей, что странно было слышать, но заводило до ужаса.

Удар по ягодице заставил взвизгнуть. Не больно, а странно и возбуждающе. Почувствовала, как головка коснулась входа.

– Я люблю тебя, Маша.

От резкого вхождения вскрикнула и дернулась вперёд, но меня крепко держали за ягодицы. Толчок, ещё толчок. Размашистые, жёсткие фрикции привели к финалу быстро. Сотрясающееся от оргазма тело рухнуло на постель, а Генри упал рядом, хотя я предпочла бы, чтобы он придавил меня своей тяжестью.

– С каждым разом я тону в тебе всё больше. Это нормально? – спросил Генри, целуя меня в лоб. Скромно, по сравнению с тем, что было. Но так необходимо.

– Ты обещал рассказать о том, что тебя тревожит.

– Маша, ты изверг. В такой момент ты можешь думать о чём-то постороннем? – возмутился муж, но глаза блестели искорками счастья и нежности.

– Я боюсь, что привыкну к такому взгляду, – выдохнула я. Захотелось плакать.

– Что такое? Даже не думай плакать, – сжал меня в объятиях муж. – Давай, я всё же скажу о своей проблеме? – попытался меня отвлечь Генри.

Я кивнула, неэстетично шмыгнув носом. Муж рассмеялся и чмокнул меня в нос. Ночь прошла спокойно. В объятиях мужа было спокойно и уютно.

Генри всё же поделился со мной своими опасениями. Рассказал, что нас пригласили на бал, и признался, что не хочет меня на него брать, чтобы не утомлять, ведь я болею. Это же другой город. Дорога в карете долгая. А самому ему ехать не хотелось.

Но я заверила его, что всё будет хорошо.

Рано утром выехали в Кардифф. Прибыли мы в день бала. Мы поселились в собственном доме. Это всё же лучше, чем в гостинице. Удалось урвать время для сна.

Затем несколько часов уделили моей подготовке. Ванна, одежда, причёска. От макияжа я отказалась. Не привлекала мысль покрыться сыпью от незнакомых смесей. Не сегодня, по крайней мере. Я и так никогда не использовала парфюмерию.

Генри занимался собой. На мне было то батистовое платье с бабочками, на плечи накинута кремовая шелковая шаль, вышитая по краю перистыми листьями серебряной нитью. Белые атласные туфли на тонкой подошве дополняли ансамбль. Генри надел чёрный фрак, белые брюки и чёрные, из тонкой кожи, сапоги. Немного был похож на кузнечика. Я вспомнила времена Наташи Ростовой. Шёлковый платок на шее был завязан в пышный бант.

Мы в полном боекомплекте для светского бала стояли у зеркала.

– Красивая пара, не находишь? – спросил Генри, вытаскивая из какой-то шкатулки, что он принес днём, отлучившись на час, колье.

– Что это? – задала я глупый вопрос. Но промолчать не получилось.

Серебряное колье с крупными бриллиантами украсило шею. Затем своё место заняли удлинённые серьги из комплекта и браслет. На безымянный палец муж мне надел кольцо с огромным розовым бриллиантом.

– Мне надо было это сделать раньше. Прости, что опоздал. Хотел подарить самое лучшее.

– Ты не опоздал. Только, вот боюсь, что я сейчас представляю лакомый кусочек для воров. Прямо, как окорок для гиен, – нервно рассмеялась я.

– Я рядом. Не волнуйся. Таких окороков сегодня будем много. Воров не хватит.

Глава 24. Бал

Генри

Я переживал за Машу. Когда я сказал ей, что должен появиться на балу, который состоится в Кардиффе, она сказала, что не может меня отпустить в террариум одного. Я так долго смеялся с её сравнения светского общества со скоплением змей, что жена дулась на меня весь день. Ехать в карете молча было скучно, поэтому пришлось просто целовать упрямую девчонку до тех пор, пока она не сдалась. Я чуть не разложил её на жёстком сиденье кареты.