Незнакомка, казалось, четко знала куда идет и очень спешила. Она пыталась скрываться в подворотнях и переулках, где не было света. В прорезях черного плаща мелькала серебряная отдела платья, спрятанные под капюшоном волосы были красиво уложены в высокую прическу. В подобном провинциальном городе подобная одежда была в диковинку и выдавала столичное происхождение незнакомки. Редкие прохожие обращали внимание на незнакомку и недоумевали, что ей надо на улицах города в такое позднее время.

«Только бы дойти…боже ну сколько еще…лишь бы не заблудиться…»

Мадлен свернула в очередной переулок, когда ее окружило четверо мужчин. Она испуганно за озиралась и поняла, что свернула не туда и оказалась в тупике.

Взглянув на мужчин, она поняла, что ее окружили оборотни. Голодные оборотни…

Волкам запрещалось нападать на людей, но очевидно парни, которые окружившие ее в переулке правила не соблюдали. Война многим развязала руки…

Они не нападали, но она оказалась зажата в грязном темном переулке куда не выходили двери и окна соседних домов. Она не имела возможности сбежать.

Они были все высокими и мускулистыми, одетыми в изношенную броню. «Дезертиры….». Это были отребья, низшее звено волчьей иерархии. Мадлен встречалась с волками, большая часть из них была достойна уважения, умные, ловкие сильные, жестко соблюдающие иерархию, они могли подать пример организации любому правительству. Но среди них тоже встречались уроды. Говорили волки сами отлавливают и убивают волков, не соблюдающих законы клана, но сейчас мне вряд ли кто-то мог помочь. Линия фронта пролегала далеко, а торговцы давно покинули земли своих врагов. Человек же вряд ли смог бы меня защитить от четверых матерых волков, даже дезертиров, алкоголиков и бродяг.

Они молча разглядывали ее, решали, как с ней поиграть. Кричать было бесполезно на помощь вряд ли кто-то бы пришел. Черноволосые, черноглазые, заросшие густой шерстью, они, казалось, совсем потеряли человеческий облик. Даже находясь в обличии человека они больше походили на волков. В пьяном виде волки плох контролировали себя и часто находились в полу трансформации, что делало их еще страшнее. От них так несло дешевым пойлом, потом и грязной шерстью, что это вызывало тошноту. Мадлен приходилось дышать ртом.

— Я человек, вам запрещено нападать на людей.

— Мы и не собираемся тебя трогать…только трахать — заржал один из них. — Поделим тебя по старшинству.

— Мы искали суку и нашли, раздевайся и становись на колени.

Мадлен старалась дышать глубже не выдавая свой страх. Она знала оборотни чувствуют страх, и он действует на них как афродизиак. А учитывая их опьянение, эта битва окончилась бы не начавшись, вряд ли бы она долго продержалась против четырех волков. Она надеялась, что здесь далеко от линии фронта она сможет укрыться и от волков, и от людей. А взамен нашла свою погибель.

Мадлен старалась разозлиться, запах злости перебивает запах страха. Так делали волки во время боев, разгоняли злость, ненависть, все что угодно кроме страха и боли.

— Отвалите сейчас здесь будет патруль. Вы же не хотите оказаться в каталажке…идите своей дорогой.

— Никто из людей в этой вонючем городишке не способен упечь нас в каталажку, а волков здесь нет мы проверили. Так что раздевайся крошка, твоя ночь будет долгой мы очень голодные. Жаль, что от тебя к утру мало что останется, зато мы хорошо повеселимся.

Мадлен хорошо знала, что если обезумевшие от алкоголя и похоти волки перекинутся, то просто разорвут ее на кусочки. Хотя и выжить после группового изнасилования волками страшно, иногда лучше смерть чем всю жизнь помнить, что они с ней делали. Да и как пережить такое и не сойти с ума, она не знала.

— Я под защитой клана черных волков, не трогайте меня. Вас найдут по запаху и покарают.

Самый старший на вид оглянулся на остальных…

– Ты не из стаи и на тебе нет волчьего запаха, значит ты ничья. Ты врешь черные волки далеко и ни один из них не оставит свою женщину в безымянном селенье. Раздевайся…и если будешь хорошей девочкой и порадуешь нас всех, мы дадим тебе возможность выжить.

Они начали приближаться и Мадлен больше не могла сдерживать свой страх. Он полыхнул и казалось отразился в зрачках приближающихся волков. Они втягивали ее запах раздувающимися ноздрями, водили носами в воздухе.

Оборотни отличались крайней агрессивностью и сексуальностью, относились к сексу как к корму. Их вообще не интересовали человеческие женщины, лишь редкие из них удостаивались чести быть с ними рядом практически на равных. Остальные были лишь кормом для утоления их сексуального голода и война лишь обострила их волчьи инстинкты. Изнасилования женщины обычно не переживали или получали увечья. Закон защищал женщин, но война внесла свои коррективы.