— Понятно, — удовлетворённый моим ответом поскрёб скулу Владимир Семёнович. Если моя версия появления в доме поэта так легко им принята, выходит, его современники не врали, утверждая, что квартира Высоцкого была, как проходной двор, — Слушай, откуда-то мне твоё лицо знакомо, — окинул меня задумчивым взглядом Владимир Семёнович, и потрогав остывший самовар, тут же включил его.

Стоит отметить, что сейчас передо мной был совсем другой человек, а не та унылая тень, встретившая меня на пороге собственного дома. Отлично мои лекарства работают, не чета местной фармакологии.

— Вспомнил, — расплылся в улыбке Высоцкий, — Я же на пластинке твою фотографию видел.

С этими словами Владимир Семёнович вышел из кухни и через минуту вернулся, в одной руке держа мой диск с песнями на слова Маргариты Пушкиной, а в другой фломастер.

— Подписывай, — положил передо мной пластинку Высоцкий и протянул фломастер.

Мне, конечно, не впервой дарить автографы и на чём я их только не оставлял. В прошлой жизни однажды после концерта я даже умудрился расписаться губной помадой на обнажённой груди одной из зрительниц. Но подписывать свою пластинку величине такого масштаба, как Высоцкий, такого в моей жизни ещё не было.

Я снял колпачок с фломастера и под своей фотографией на обложке пластинки аккуратно вывел: "Поэту от музыканта".

— Как-то так, — пожал я плечами и протянул диск Высоцкому.

— Замечательно, — улыбнулся Владимир Семёнович, принимая у меня диск, — Кстати. А ты чего в такую рань ко мне пожаловал?

— "Мерина" хотел у Вас купить, — не стал скрывать я цель своего визита и тут же уточнил, — Купешку.

— Так он же на седьмой станции техобслуживания сейчас разбитый стоит, — ответил Высоцкий, не задумываясь, — В него бабла и запчастей нужно столько ввалить, что у меня голова кругом идёт.

— Я готов его купить в том состоянии, в котором он сейчас находится, — спокойно парировал я.

— Интересно, как ты его собираешься восстанавливать, если даже мне это не могут сделать уже столько времени? — поморщился поэт.

— Посмотрите в окно, — посоветовал я Владимиру Семёновичу, — Рядом с Вашим Мерседесом припаркован мой Хорьх. Так вот я его сам и восстановил и отреставрировал. Хобби у меня такое. Люблю на досуге с автомобилями возиться.

Выглянув в окно, Высоцкий присвистнул.

— Силён. Я даже отсюда вижу, как он сверкает.

— А купил я его вот в таком состоянии, — вытащил я из кармана специально прихваченную фотографию, сделанную ещё в курятнике, где много лет простоял автомобиль.

— Шутишь? Это точно он?

— Именно эта модель была выпущена ограниченным тиражом. Всего несколько штук. Так что у меня эксклюзив, — не без гордости заявил я, — Один он такой на весь Союз.

— Интересное у тебя хобби, а главное, жутко полезное, — выдал заключение Высоцкий, — Особенно для меня. Не поверишь, но не везёт мне с машинами. Одну за другой их бью.

— Про это стоит песню написать, — подкинул я, как мне показалось стоящую идею.

— Да она уже готова в черновике, — махнул рукой Владимир Семёнович, — Сейчас в себя приду, и, пожалуй, можно записывать.

— Вас бы ко мне на студию. А то из того, что я слышал, с хорошим качеством мало чего записано.

— Ого, это что за студия у тебя? — недоверчиво глянул на меня поэт.

— Весь материал для только что подписанной мной пластинки я как раз на ней записал, — кивнул я в сторону холодильника, на который Владимир Семёнович положил диск.

— А пойдём в зал твою пластинку послушаем? У меня техника высший класс, — предложил Высоцкий и тут же осёкся, — Чёрт, у меня же там Толян дрыхнет. Ну, ладно, следующий раз.

Поболтав со мной несколько минут о том, о сём, Высоцкий внезапно замолк, наморщил лоб и буквально через несколько мгновений расслабился. Я, конечно, этого момента не понял, но кто знает, может поэт какую-то свою внутреннюю диагностику проводил.

— Хм, а жизнь-то налаживается, — улыбнулся поэт, но тут же подавился зевком от души, — Слушай, сам понимаешь, что твоё предложение насчет Мерседеса несколько неожиданное. Давай я в течение дня подумаю, а вечером дам ответ. Я тебе контрамарку на спектакль на Таганке дам. Приедешь, посмотришь, а после спектакля поговорим.

Как не кочевряжился Высоцкий, но всё-таки я выцыганил у него "Мерина". Правда и ценник оказался настолько космическим, словно я новый автомобиль в автосалоне покупал. И это ещё называется: "Для своих". Хотя, думаю, решающим фактором был вовсе не артефакт, делающий меня своим в доску парнем, а то, что я сходу предложил выплатить стоимость машины долларами. Насколько мне известно, поэт собирался в конце августа лететь в Штаты, так что лишние "баксы" ему точно не помешают. Ну и долгов у него куча по нынешним временам.