— Может быть сын? — спросил кто-то из присутствующих.

— Нет. Сын намного выше ростом и на отца не сильно похож.

— Фотомонтаж?

— Официанты опознали этого человека. Причём, без наших подсказок.

— Простите. Может это я один помню, что дочь греческого миллиардера вышла замуж за агента КГБ? — приподнялся с места сенатор, возглавляющий Комитет по Энергетике, — Вот вам и соединение миллиардных средств с огромными территориями. Там что хочешь можно испытать, и только белые медведи в свидетелях будут.

— Но русские буквально недавно больше всех пострадали от "миротворцев", — тут же отозвался его извечный коллега — оппонент, всегда готовый оспорить любые слова действующего главы очень жирного по финансам Комитета.

— Я бы русским палец в рот не положил, — многозначительно и мудро заметил тридцать девятый Президент, дав отмашку своему помощнику, чтобы он подготовил ему аналитическую записку по проведённому совещанию.

— Полностью поддерживаю вашу точку зрения. Они хитрят, — высказался человек в очках, цепко высматривая, какое впечатление произведут его слова.

Обсуждение в Овальном кабинете ещё продолжалось какое-то время, но вскоре все обратили внимание, что Президент сильно задумался, и никого не слышит.

Как-то само собой утихли споры, и все собравшиеся вдруг начали дружно прощаться, направляясь на выход.

А что тут такого? Политика, бизнес и ничего личного.

Следующие выборы Президента США состоятся очень скоро, уже четвертого ноября.

— Читай, — подтолкнул мне Директор Театра по столу газету "Советская культура" недельной давности, — Третья страница. Внизу.

В принципе, я для себя не нашёл ничего интересного в предложенной к прочтению статье.

Какие-то хейтеры накатали в газету коллективное письмо, в котором попытались разнести наш магнитоальбом "Городской романс". Со слов авторов письма, в альбоме всё было дешёвое и примитивное: начиная с музыки и простеньких аранжировок, заканчивая непрофессионально звучащим вокалом и легкомысленными текстами.

То-то я всё не мог понять, с какой это стати эстонцы на днях надумали дополнительный тираж "Городского романса" выпустить, да ещё и умоляли по телефону, чтобы мы только к ним обращались при запуске следующего альбома подобной тематики. Оказывается, сработал эффект антирекламы.

— Судя по стилю, писали письмо отнюдь не возмущённые работники сельского хозяйства и тяжёлой промышленности, — положил я на стол газету, — Как думаете, Александр Павлович, откуда ноги растут?

— А тут и думать нечего, — откинулся на спинку кресла Директор и закинул руки за голову, — Союз композиторов. Причём не кто-то из секретариата заказал эту публикацию, а такой же простой член союза, как и ты.

Я, конечно, не настолько кровожадный, но руки-ноги пакостнику за подобное оторвал бы с удовольствием. Центральная пресса в СССР — это не шутка. Бывали случаи, когда всего лишь крохотная заметка в весомом Союзном издании кардинально меняла судьбы и калечила жизни более именитых людей и коллективов, чем я и "Монолит".

— И кому на Ваш взгляд я мог перебежать дорогу? — поинтересовался я у Александра Павловича, — Кстати, почему Вы решили, что автор письма не имеет отношения к верхушке Союза композиторов.

— Да кому ты в секретариате нужен, чтобы с тобой связываться? — уставился на меня Директор, — Таких, как ты композиторов, в Союзе куда как больше половины. Если уж на то пошло, то Хренникову и тем, кто рядом с ним, хватило бы одного щелчка пальцев, чтобы ты вылетел из их организации. И прошло бы всё тихо, как всегда, и без всякого участия центральной прессы. Поэтому я думаю, что писал в газету какой-то завистник. Например, тот, кто считает, что его музыка заслуживает большего, но он почему-то решил, что именно ты затмеваешь его творчество. Я, конечно, по своим каналам попробую узнать автора письма, но что это тебе даст?

Как же не вовремя вышла эта статья. Завтра мы с "Монолитом" сдаём новую программу. Причём Александр Павлович, взяв нас под свою опеку, расстарался на совместную комиссию от Росконцерта и Госконцерта, а это уже гастроли не только по стране, но и за рубежом, пусть пока только в странах социалистического блока.

До сего момента я не сомневался, что наша программа, отрепетированная до каждой ноты и вылизанная до мельчайших жестов, будет принята, и мы получим гастрольное удостоверение. Теперь же я не уверен, что члены комиссий, зная о пасквиле в газете, будут объективны. Придётся запастись амулетами и подавлять негативное отношение ко мне и к "Монолиту", если такое будет иметь место.

Не честно? Может быть. Но творчество не всегда в состоянии на равных бороться с административным аппаратом, и тогда в ход идут дорогие подарки и деньги. В моём случае, нет никаких гарантий, что я смогу купить всю комиссию. Поэтому я буду играть по своему и давить ментально тех, кто попробует усомниться в нашей с "Монолитом" профпригодности.

— Гоша, на меня с "Монолитом" в "Советской культуре" пасквиль накатали, — собирая кухонный гарнитур в московской квартире, пожаловался я домовёнку через Кракошу и в двух словах объяснил суть дела, — Было бы не плохо, если б ты с Ганей вычислил автора. Такое реально провернуть? Предположительно он является членом Союза композиторов.