Денис стоял, держась за блестящий, отполированный тысячами рук и перчаток поручень, сходившийся коромыслом над головой. Напротив молодого человека, привалившись спиной к двери вагона, аккурат под надписью «Не прислоняться», закрепил себя в тисках ограничивающих поверхностей Влад. Он крутил пальцами проводки наушников, оканчивающихся затычками для ушей, будто нервы успокаивал.

– Тебе до какой? – имея в виду конечный пункт назначения, поинтересовался старший из братьев-схваточников.

– Я на «Бульвар Дмитрия Донского» еду, – ответил Денис.

– О, практически соседи. Мне до «Пражской».

Поезд, вагон, тоннель, – всё монотонно шумело, заставляя напрягать связки в попытках перекричать этот шум. Перекрикивать иногда получалось.

– Я район «Пражской» знаю, – уверенно говорил Денис и тут же добавлял, – а там где?

– Улица Красного Маяка.

– Понятно.

Колёса фоном продолжали выделывать замысловатые па под брюхом вагона.

– Брат куда делся?

– Он поехал куда-то с друзьями.

– Старается отгородиться?

– Почему? – удивлённо поднял брови на собеседника Влад.

– Обычно так бывает. Родители приставляют старших следить за младшими, а те пытаются убежать из-под назойливого родительского крыла и от нависшей над ними опеки.

– А, – протянул в ответ старший брат, слегка ухмыляясь заявлениям Дениса, – у нас не так. Мы регби заниматься пошли каждый по собственной воле. Просто понравился этот вид спорта, и поэтому мы здесь.

Резиновая накладка, сорвавшись с затычки наушников, вёртко юркнула из не поспевших преградить ей путь пальцев Влада и, подобно «мандаринке» из детской считалочки, пошла гулять по полу вагона. «Цифру пять» она не получила и, уйдя за ноги сидящей на одной из скамеек вагона пожилой женщины, одетой в длинное демисезонное пальто, была такова. Влад, сначала дёрнувшийся было её перехватить, с сожалением махнул рукой вслед беглянке. Было видно, что он расстроен произошедшим с его стороны упущением.

Денис сначала молча проследил за «гулянием мандаринки», а потом перевёл взгляд с вопросом на старшего брата:

– Ты чего? Поднимать не будешь?

– Ладно, – тяжело отмахнулся Влад.

– Можно же её промыть и потом дальше использовать.

– Ладно, – всё так же с сожалением повторил «схваточник».

Но Денис уже загорелся жаждой деятельности:

– Секунду, – проговорил он, сорвался со своего места и подошёл к спокойно сидящей женщине.

– Прошу прощения, – обратился молодой человек к даме, – мне тут у вас нужно убежавший предмет достать. Можете отодвинуть… в сторону?

– Чего сделать? – вытаращила на будто бы свалившегося с луны молодого человека глаза без пяти минут счастливая пенсионерка.

– Отодвинуть в сторону. Ну… ноги убрать, – сконфузился после первого благородного порыва Денис.

– А, хорошо, – кивнула, разобравшись в направленных по её адресу словосочетаниях, дама.

«Мандаринка» как следует спрятаться не успела и с успехом была извлечена из-под сидения цепкими руками Дениса.

– Спасибо, – глухо проговорил Влад, пряча протянутую ему «беглянку» во внутренний карман куртки.

«Опять потеряет, – неслись мысли у Дениса в голове, – точно потеряет. А мяч в игре? А мяч точно не потеряет»

Субботнее утро раньше обычного вступило в свои права. Оно заглянуло в комнату никак не робким солнечным светом, но ворвалось в пространство трелью будильника, победоносно и назойливо заявившего о том, что пора разлеплять глаза от опьяняющего сонного дурмана. Субботнее утро, да и день субботний таили в себе море ярких красочных эмоциональных переживаний, вызванных ожиданием, и реализаций финальных матчей. Да-да, именно матчей, а не матча: за пятое, третье и первое место. Три финала в один день, три финала подряд, три финала на одном стадионе, три финала в одном соревновании.