Шрифт:
И так, Шамаш постепенно начал претворять в жизнь свои планы (и не только свои), но на первых порах он действовал крайне осмотрительно, чтобы ни в коем случае не вызвать ни малейшего подозрения. И он мирился с тем, что ему часто указывалось на его настоящее место. Ведь даже, казалось бы, такие мелкие вопросы, как проведение тех или иных общественных праздников, или ремонт обветшавших стен, или переустройство некоторых храмов ему приходилось согласовывать с Ниневией или с представителем Ашшурбанапала на месте. И Шамаш знал, что за ним и за близкими ему людьми неусыпно ведётся слежка.
Впрочем, Ашшурбанапал продолжал поддерживать сводного брата и в это время. Он выделял ему достаточно средств на обновление важнейших вавилонских святилищ (Эсагилы в Вавилоне, того же храма Эбарра в Сиппаре или храма бога Энлиля в Ниппуре, и других), а после вторжения в Вавилонию предшественника Теумана, Великий царь наконец-то разрешил Шамашу завести пусть и небольшую, но свою армию и помог её вооружить.
Так что не всё так плохо было в отношениях между Вавилонией и имперскими властями, однако Шамаша его зависимость от Ниневии всё больше угнетала. Он откровенно тяготился ею.
***
Набу-ката-цабат вернулся из Приморья в приподнятом настроении, так как всё, что он задумал, ему удалось провернуть. Князь Набуэль разумеется не без колебаний, но был вынужден принять сторону Шамаша и его визиря, и у заговорщиков появился новый немаловажный союзник на заднем подворье, который мог нейтрализовать сидевшего в Уре великана. Тесть Шамаша даже уже согласовал с князем первые их совместные шаги. Теперь, как надеялся визирь, положение заговорщиков в Южной Месопотамии значительно укрепилось, и верный Великому царю великан Бел-ибни, управлявший Уром, оказывался зажатым со всех сторон. По существу, если бы не удалось то, что сейчас провернул визирь, то тогда бы ни о каком восстании нельзя было бы и мечтать! Рисковал ли Набу-ката-цабат, когда шантажировал Красавчика? Да, в определённой мере, однако итог его шантажа оказался положительным, и визирь уже не сомневался в халдейском князе. Ему теперь отступать было некуда. Всё было правильно и тонко рассчитано!
Когда визирь появился в вавилонском царском дворце, ему доложили, что Шамаш-шум-укин приболел и никого не принимает.
«Да я-то знаю, что у него за болезнь!» – подумал про себя визирь и уже вслух произнёс:
– У меня очень важное дело! Я должен немедленно увидеться с царём!
И евнух, охранявший покои Шамаша, отступил и открыл перед визирем тяжёлые дубовые двери.
Визирь опять застал нетрезвого зятя в окружении нескольких юных наложниц, которые вовсю его старались обиходить и удовлетворить. Он был облеплен ими как мухами.
– Кы-ы-ыш! Пошли во-о-он, потаскухи!– прогнал развязных девиц визирь и уже недовольно обратился к зятю: – И когда ты закончишь со своим пьянством и развратом? В таком состоянии не делаются великие дела! Ты попусту растрачиваешь силы!
– Ну а что, мы уже готовы к этим великим делам? – криво усмехнулся Шамаш и потянулся к кубку с вином.
Набу-ката-цабат отодвинул его от Шамаша и не дал ему его осушить.
– Хватит пьянствовать! Я привёз хорошую новость!
– Моего сводного братца хватил паралич или он свалился с колесницы и наконец-то свернул себе шею?– криво усмехнулся Шамаш.
– Пока нет! Но, скорее всего, паралич настигнет тебя, если ты по-прежнему будешь так себя вести! Слушай меня, зять, если ты ещё это можешь делать…
– Могу.
– Ну хоть это ты можешь ещё, – хмыкнул визирь и продолжил. – Так вот, мне удалось заручиться поддержкой Набуэля, и он поддержит нас в нужный час!
– Он действительно заверил тебя в своей поддержке?!
Визирь протянул зятю табличку.
– Во-от, посмотри…Я не благодушный дурак! Я заставил его кое-что написать! И если эта табличка попадёт в руки к Великому царю, то Набуэля четвертуют или посадят на кол через пару минут! Так что он с нами. И с нами будет теперь до конца!
Шамаш стал понемногу приходить в себя:
– А что, и впрямь лидийка Аматтея, отвергнувшая Великого царя, прячется теперь у князя?– переспросил Шамаш.
– Да!
– И она, отказав Ашшурбанапалу, по существу, стала женой Красавчика?
– Именно так! Она стала ему самой настоящей женой…
– Ха-а-а! – усмехнулся начавший понемногу трезветь Шамаш.– Ну этот князь и отчаянный малый! Я бы даже сказал, что он безрассудный!
– Вот-вот!
– И у него уже точно нет выхода, как только следовать за нами! – заключил свою мысль окончательно протрезвевший Шамаш.
Глава вторая
Мне сложно пересказывать то, что же пережил Набуэль после того, как у него состоялся нелицеприятный разговор с глазу на глаз с тестем вавилонского царя. То, чего так опасался Красавчик, всё-таки произошло. Он оказался на крючке.
Набу-ката-цабат действовал уверенно и напористо и ему явно заранее уже было известно про все слабые стороны халдейского князя.
А могло ли сложиться как-то иначе? Да, вполне! Но для этого Набуэль должен был не связываться с лидийкой. Однако он влюбился в неё, влюбился как мальчишка. И как в женщину, и как в поэтессу. И он так и не смог устоять перед её чарами, и перед её необыкновенным талантом. Есть в жизни что-то посильнее, чем обычный страх или благоразумие. Но теперь в случившемся он должен был винить только себя! Вавилонский визирь оказался очень нахрапистым и ушлым типом, он всё рассчитал: и князь уже должен был выбирать между немедленной расправой над ним или ещё мог надеяться на то, что заговор старшего брата Ашшурбанапала окажется успешным, и тогда у него, у Набуэля, и у его возлюбленной, не только появлялась бы надежда спастись, но ещё при этом князь мог стать и независимым правителем.