– Уту приглашает тебя пройти в его храм.

Последний из живых шумеров рассказал Аматтее очень много интересного. Из его рассказа следовало, что за храмом бога Ану присматривали ещё его предки, и это происходило на протяжении сорока поколений его семьи. И почти всех своих предков даже с незапамятных времён он помнит по именам, и что некогда в этом храме они были главными жрецами, но это было давно, уже тысячу лет назад, когда остров населяли в основном шумеры. Также Уту поведал, что храм богу Ану возвели четыре тысячи пятьсот семьдесят лет назад, и об этом сохранилось предание, записанное полторы тысячи лет спустя.

Старик провёл Аматтею и Малика к храму, вернее, к тому, что от него ещё сохранилось. Это был полуразрушенный средних размеров трёхступенчатый зиккурат, сложенный из сырцового кирпича. Со всех сторон его обступали финиковые пальмы. В ста шагах от него журчал родник. Перед главным входом в храм на постаментах возвышались два человекобыка – шедду, примерно такие же, какие сейчас охраняли ассирийские и вавилонские дворцы и культовые сооружения. Внутри многое тоже напоминало нынешние месопотамские храмы, и это было неслучайно, потому что и в религии, и в культуре, и в архитектуре шумеры привнесли очень многое в более поздние цивилизации Ближнего Востока, и если уж на то пошло, то они оставили в них неизгладимый след.

Старик зажёг два факела и один из них передал Малику. Они прошли в главное помещение, где располагались алтарь и скульптура верховного шумерского бога. Он изображался в виде могучего мужа с рогатой тиарой на голове и с пастушеским посохом в правой руке. Скульптура этого бога была настолько древней, что от времени полностью почернела, а кое-где и потрескалась.

Аматтея с интересом стала рассматривать рельефы на стенах. Они были ещё допотопные и отражали мифы шумеров. Тут были и боги, и герой Гильгамеш, и его друг Энкиду, и процессии с жертвоприношениями, и много чего ещё.

Впервые от старого шумера Аматтея услышала и удивительную историю не только про богов. Старик-смотритель храма рассказал, как вообще зародилась цивилизация. Этот его рассказ потряс лидийку. По словам Уту много-много тысяч лет назад между Юпитером и Марсом находилась ещё одна планета, которая называлась Нибиру. И вот именно с этой ныне уже не существующей планеты на Землю спустились первые боги, которые себя называли анунаками. Их было всего пятьдесят. Возглавляли их Ану и его жена Анту. Чтобы спасти свою планету, им было необходимо добыть как можно больше золота. Но для того, чтобы его добывать, в шахтах требовались подневольные работники, и для этого анунаки по своему подобию, но только в меньших размерах вылепили из глины первых людей и вдохнули в них жизнь. Эти первые люди стали работать на анунаков. А потом из милости к своим подневольным работникам анунаки начали передавать им часть своих знаний. Так продолжалось не одно тысячелетие. Но вот однажды, когда пришельцы добыли нужное им количество золота и уже собирались возвращаться на свою планету, случилась катастрофа – Нибиру, по каким-то причинам, взорвалась и рассыпалась на мелкие осколки, а богам-анунакам пришлось навечно остаться на Земле.

Ещё очень много интересного услышала Аматтея от Уту. Заночевали они в его хижине, а когда на утро Аматтея и Малик засобирались возвращаться в Аваль, Уту преподнёс лидийке несколько глиняных табличек.

– Что это? – спросила лидийская поэтесса через Малика старика.

– Это подарок тебе! – перевёл слова Уту юноша-араб. – Здесь записано, как боги-анунаки спустились на Землю, и где они теперь находятся. И пусть здесь всё излагается по-шумерски, но тебе весь текст переведут!

Аматтея была очень рада этому подарку и горячо поблагодарила старика. А ещё она оставила от себя пожертвование храму в виде золотого ожерелья и пообещала Уту, что будет хотя бы изредка навещать его.

***

Я уже упоминал, что Вавилонский визирь был необыкновенно хитрым и изворотливым типом и умел не хуже Накии манипулировать людьми. Он давно изучил зятя и знал все его слабые стороны, и этим теперь вовсю пользовался.

Заранее приготовившись к разговору, Набу-ката-цабат решил не ходить вокруг да около и сразу пояснил Шамашу, как задумал набрать два корпуса новых воинов и при этом не вызвать подозрений у Великого царя.

– Мы введём новые налоги, а после этого объявим о наборе стражников, – сказал Набу-ката-цабат.– И сошлёмся при этом на то, что в Вавилоне и в других городах выросло недовольство черни от вводимых нами налогов. То есть, мы, с одной стороны, пополним нашу казну, а с другой, наберём… да, наберём стражников, но их будут усиленно обучать воинскому делу. И вооружение для них мы подготовим в тайне на отдалённых складах. И когда нам это будет необходимо, то эти стражники быстро превратятся в настоящих воинов. В обученных, хорошо вооружённых и дисциплинированных!

– Постой, постой! – возразил Шамаш. – Но мы же этими действиями, я имею в виду введение новых налогов, можем настроить против себя всех вавилонян! А ведь сколько сил и времени я потратил на то, чтобы привлечь их на свою сторону! И всё будет коту под хвост?! Мне этого не надо!

– Не волнуйся по этому поводу! – возразил визирь. – Я и это предусмотрел, зятёк! Мы распустим слухи, что нас вынудили ввести новые налоги, так как Ниневия потребовала дополнительных поступлений в главную казну. То есть мы недовольство черни от введения новых налогов обратим не против себя, а против Ашшурбанапала!

– У-ух, ты! А я теперь всё, кажется, понял!

– Ну и прекрасно, что ты такой понятливый!

– Ловко это! – восхитился Шамаш хитрости визиря.

«Ох, хи-итё-ёр! Хи-итё-ёр!» – прокричал попугай Нергал, сидевший в клетке.

– Когда-нибудь я ему сверну башку! – сердито погрозил попугаю кулаком визирь и Нергал тут же испугано умолк.

– Теперь ты видишь, что я всё продумал. И повод появляется для набора рекрутов, и наша казна пополняется, и недовольство среди вавилонян в отношении засилья ассирийцев в Вавилонии становится ещё большим! Но нам, зятёк, в ближайшее время необходимо сделать и ещё кое-что.