Шрифт:
– Ничего подобного, у моего двоюродного брата…
– Димка, Димка, – Люська схватила Димона за локоть. – По-моему, я его вижу.
– Кого?
– Мужика, – Люська едва заметно кивнула подбородком в сторону арки. – Это он?
– Не, Люсь. Тот высокий, широкоплечий и волосы у него русые.
– Приглядись получше.
– Не он это, – сказал Димон.
Мы снова заговорили о кавказских овчарках, потом ушли с площадки, решив пройтись по набережной. Люська плелась позади, в разговоре не участвовала и через каждые пять минут твердила о слежке.
– Димка, посмотри назад. Там один чел топает. Вроде наш клиент.
Димка осторожно обернулся.
– Который?
– В кепке.
– Опять мимо.
– А тот, что за ним идет?
– Он лысый.
– Мог парик снять.
– И узкоплечий.
– Снял накладные плечи.
– Слушай, – разозлился я, – это уже паранойя. Тебе русским языком сказали: высокий, широкоплечий, русоволосый.
– И в сером свитере, – добавил Димон.
– Какие вы оба наивные. Если это слежка, то они конспирируются, будь здоров. Мужик в сером свитере может быть приманкой.
– То есть?
– А ты подумай, Дим. Почему он постоянно попадается тебе на глаза? Когда следят профессионалы, они превращаются в невидимок. Идешь себе, и знать не знаешь, что за тобой слежка. А этот мелькает и даже не пытается быть незамеченным.
– На что ты намекаешь?
– Он действует не один – у них команда.
– Тебя заносит, – сказал я.
– Никуда меня не заносит. Мы собираемся ждать, пока за Димкой увяжется мужик в сером свитере, а его возьмут и заменят кем-нибудь другим. Допустим, тем дистрофаном, – Люська кивнула на худого мужчину с портфелем в руках. – Или бабой. Молодой девушкой, древней старухой…
– Ага. Димон такая важная шишка, что на него открыли охоту и бандиты и спецслужбы. Кругом шпионы, никому нельзя доверять. Видишь деда с тележкой? Из их компании. И парень в бейсболке – шпион.
– Как хотите, – пожала плечами Люська. – Потом не говорите, что я вас не предупреждала. Стойте! Димка, та тетка слишком пристально на тебя смотрит. Глеб, я не преувеличиваю. И физиономия толстяка мне не нравится.
– Подозрительно как-то сегодня на набережной, – усмехнулся я. – Не пойти ли нам сразу в полицию.
Люська обиделась.
На протяжении недели мы вели наблюдение за Димоном. Утром шли за ним в школу, после уроков провожали домой. Вместе не тусили, Димон специально бесцельно шатался по району: то в книжный заскочит, то в пиццерию, в супермаркет, в обувную мастерскую, в интренет-кафе. Мужчину в сером свитере я больше не видел.
– Я была права, – сказала сегодня Люська на первой перемене. – Его заменили.
– Кем? Никто за Димоном не следил.
– Кроме нас, – хохотнула Алиса.
– Меня ходьба по району напрягает, – признался Димон. – Предлагаю забить на мужика.
– Ты что, Димка?
– Ну, следил он за мной, а теперь перестал. Все отлично.
– А вдруг, Дим?
– Увижу ещё раз, сам к нему подойду, спрошу в лоб, чего надо.
– Пару дней мы все-таки за тобой походим, – я хлопнул Димона по плечу. – На всякий пожарный.
…После шестого урока меня позвала в учительскую наша классуха – Нина Владимировна.
– Глеб, есть разговор.
– А отложить его нельзя? Нина Владимировна, мне бежать надо.
– Успеешь.
– Подождите, я тогда Алисе позвоню, предупрежу, что задержусь.
– Алиса уже в учительской, – улыбнулась Нина Владимировна.
– Вот как?! Хм… – я был удивлен.
В учительской кроме Алисы была наша завучиха Клара Степановна по кличке Штангенциркуль. Злющая баба, старая дева, срывающая своё зло на нас и учителях. Сейчас Штангенциркуль сидела за столом, склонившись над журналом. Алиса, сжавшись, сидела в кресле.
Когда мы с Ниной Владимировной зашли в учительскую, завучиха, не поднимая головы, сказала:
– Нина Владимировна, я не вижу на своем столе вашу объяснительную. Вчера вы опоздали на урок на десять минут.
Нина Владимировна подошла к столу, выдвинула верхний ящик, достала лист бумаги, молча протянув его завучихе. Та, хмыкнув, начала читать.
– Детский сад, честное слово.
– Младший сын жаловался с утра на плохое самочувствие. Поднялась небольшая температура, пришлось вызывать врача.
– Насколько мне известно, у вас есть муж, и мама ваша вроде вместе с вами живет.