У старых раздевалок свой шарм. Современные раздевалки стали «умными», но они такие банальные. Например, те, что мы использовали на новых стадионах в Германии, построенных для чемпионата мира 2006 года, были удобными, но бездушными, неотличимыми друг от друга. Эталоном для меня стала раздевалка на стадионе «Джайентс» в Нью-Джерси, где летом 2005-го я дебютировал в составе сборной Англии. Для каждого игрока там имелись своя будка размером с приличную ванную комнату и кресло фирмы «Лэ-Зи-Бой». После игры так не хотелось оттуда уходить! Я думал, вот бы взять попкорн и пересмотреть основные моменты нашего победного матча со сборной Колумбии, которую мы разгромили со счетом 3:2.

Большие раздевалки на матчах Лиги чемпионов заставляют чувствовать себя гладиатором. «Сан-Сиро», «Бернабеу», «Камп Ноу» – на всех этих стадионах раздевалки расположены под землей, и, переодеваясь, ты каждой клеточкой ощущаешь шум наверху, слышишь свист во время разминки, и когда через несколько минут ты медленно поднимаешься на поле, тебе кажется, будто ты взбираешься в неистовый котел ненависти. Помню, как, глянув вниз, увидел, что волосы на моих ногах стоят дыбом. Болельщики прыгают на трибунах, из-за чего вода в чашках на столе в раздевалке дрожит, и руки не слушаются, когда пытаешься надеть майку.

Если что-то идет не так, хуже места, чем этот стадион, не придумаешь. Когда меня удалили на «Бернабеу» после 14 минут в ничейном матче Лиги чемпионов между «Шпорами» и «Реалом» в апреле 2011 года, я шел в раздевалку по пути от утомительного шума до жутчайшей тишины. Восемьдесят тысяч ревели и кричали снаружи, а я был сам по себе, самый одинокий человек в самой оживленной части всего города. Слишком много времени наедине со своими мыслями, слишком много эха, не перед кем извиняться и некого обнять. В мозгу пульсирует одно и то же: какого черта я сделал? И тут безумный рев наверху – это гол, вот дерьмо, слишком уж громко, чтобы это был наш гол. «Черт, черт, черт, это моя вина…»

Но когда все идет как надо, этот стадион – словно лучший бар в городе, неожиданно появившийся клубешник, где все одинаково пьяны и счастливы, и все становятся лучшими друзьями. Вечеринка на «Сан-Сиро» после того, как я забил победный гол «Шпор» против «Милана» в Лиге чемпионов 2011 года, раздевалка «Энфилда» после того, как мы обыграли «Челси» по пенальти, выиграв полуфинал Лиги чемпионов 2007 года… лучшие ночи, которые только могут быть у футболиста, и это были ночи в окружении грязных шорт, вонючих носков и маек, разящих потом, а повсюду трясут и распрыскивают пиво, едят, танцуют, прыгают, поют, и эй, полегче, мы сегодня спать не ляжем, пока солнышко не поднимет свою голову.

Единственный лучик света в поражении «Ливерпуля» от «Милана» в финале 2007 года заключался в том, что после финального свистка меня сразу же повели на допинг-тест. Я прошествовал прямо через раздевалку в маленькую кабинку, где провел, казалось, целую вечность, пытаясь выдавить из себя хоть каплю после всей этой беготни в жаркий афинский вечер. Если бы мы выиграли, состоялась бы величайшая футбольная вечеринка за всю мою карьеру, увенчавшая не только наши грандиозные коллективные усилия в этом сезоне, но и все мои надежды и мечтания среди тяжелых трудов с пятилетнего возраста. И я мог бы ее пропустить. Нет, лучше уж схлопотать шестимесячный бан и после объяснять всем: посмотрите на мое телосложение, ясно же, что я таким уродился, а той ночью я обязан был поливать пивом Стивена Джеррарда и опрокинуть бочонок холодной воды на Рафу Бенитеса. Иначе что бы мне осталось? «Папа, что ты делал вечером, после того как выиграл самый главный трофей в клубном футболе?» – «Я сидел без трусов перед незнакомцем с планшетом и отчаянно заставлял себя думать о проточной воде».

Наверняка вы слыхали байки о том, как команда пытается подпортить жизнь команде-сопернице и портит что-нибудь в гостевой раздевалке. Все это, конечно, случалось – увеличивали температуру настолько, что игроки превращались в сонных мух еще до старта, отключали горячую воду, и душевые промерзали, приносили чай с таким количеством сахара, что его невозможно было пить и после одного глотка тебе требовался стоматолог. В Ротереме мы переодевались в вагончиках и после шли на стадион через улицу. Сегодня соперники пытаются убить друг друга комфортом. Роскошные номера, каждое сиденье мягчайшее, восхитительный душ, туалетные принадлежности марки Molton Brown (если играешь на стадионе «Стэмфорд Бридж»). Ты словно находишься в мужском спа-салоне. И только почувствуешь, что готов к пилингу лица, окажется, Гари Кэхилл пытается отдавить тебе лодыжки.

Я до сих пор не привыкну, что общие ванные сгинули навсегда. Когда я начинал, после матча мы все вместе отправлялись на процедуры, это считалось важным элементом игры. Мы набивались в ванную, обнаженные и покрытые грязью, вдоволь дурачились и плескались. Сейчас, когда от этой традиции отказались, она кажется даже странной. Шутка ли, сидеть вместе в грязной воде. Всплывают чужие пластыри, к тебе прилипают куски травы и грязи непонятного происхождения. Так и представляю, как кто-то пытается предложить эту идею молодым ребятам в наше время. Они решат, что ты сошел с ума или издеваешься.

Совместные ванные убила наука. Выяснилось, что жара вредит уставшим ногам. Лучше всего после матча опускать ноги в ледяную воду, это значительно ускоряет процесс восстановления. Но мне кажется, лишившись ванн, мы потеряли кое-что важное. Они были глубокими, очень глубокими, такими, чтобы поместились мы все. Мы были там вместе, и в нас креп дух товарищества. Недаром Римская империя родилась из общественных бань. Они сплачивают. В бане, построенной для всех, все равны.

Классическое фото команды после финала Кубка Англии: 13 мужчин сидят в грязной воде, половина курит, остальные пьют молоко прямо из стеклянных бутылок. А вот на другом снимке Бобби Чарльтон и Бобби Мур сидят с горьким пивом. Ну разве не здорово? Словно водный паб. От сосков вверх – холостяцкая вечеринка, от сосков вниз – очень странный ночной клуб.