Когда я приношу домой грибы, которые собрал сам, я любовно рассматриваю их еще раз, вспоминая, где и как отыскал каждый, бережно очищаю, сам режу для сушки и нанизываю на нитку. А потом проверяю, высохли или нет, и нюхаю терпкий, очень вкусный запах. Стоит ли говорить, с каким удовольствием потом я ем грибовницу из сушеных белых, которые сам собирал.

И все же грибы обычное блюдо на нашем столе, и запах грибовницы вовсе не означает, что в доме праздник, потому что праздник по-моему пахнет не грибами и не жареной картошкой, а мясом. Один из моих любимых праздников Покров. На дворе становится холодно, земля подмерзает, ложится первый снег, и к празднику мы обычно покупаем барана. Настоящего живого барана. Ведь баран – это и шерсть, и шкура, а главное мясо, которое теперь уже можно хранить в холодном чулане.

Покупка барана – дело не простое. Мы все ждем этот день и заранее к нему готовимся. Отец договаривается с соседскими мужиками, чтобы помогли разделать барана. Деньги за это не платят, а угощают соседей. Мать с бабкой давно уже сварили самогон. Большая бутыль с узким горлом стоит в углу за печкой, укрытая мешковиной. Вечером она опустеет.

Стоит баран недешево. На эту покупку родители копят деньги целое лето. А накануне считают, сколько скопили, и какого барана можно купить на эти деньги.

– Петя, в том годе-то баран не больно хороший попался, – вспоминает бабушка.

– Все вам неладно. Каждый год им баран не нравится, – сердится отец.

– Да вспомни-ка, ледащий какой-то был, костей больно много, – не отстает бабушка.

– Сами идите и выбирайте, – ворчит отец.

– Наталья, не так что ли говорю? Сходила бы с ним на базар-то, – обращается бабушка к моей маме.

– Вот еще, не бабское дело по базарам барана торговать. Я вон Лешку с собой возьму.

– Нашел помощника. Чего тебе Лешка выберет там? – не унималась бабушка. А я, услыхав такие разговоры, закричал:

– Выберу, выберу! Я знаю, какого барана надо. – Все засмеялись, а мама сказала:

– Ладно, пойдешь, пойдешь. Смотри только, чтобы баран не забодал. У него вон рога какие.

– Да вы там не по рогам выбирайте, а чтоб пожирнее был, пощупайте его хорошенько, – снова учит отца бабушка.

– У нас на жирного, небось, денег не хватит. Я узнавал – цены там не больно низкие нынче.

Отец собирается на базар, как на праздник: начищает сапоги, причесывает перед зеркалом бороду и усы. Деньги он пересчитал еще раз, завернул их в тряпочку и сунул в карман пиджака. Меня одевают потеплее, на улице холодно, а сколько мы проходим по базару, не известно.

Мы спустились с лестницы во двор и уже собирались выходить на улицу, как отца окликает сосед с первого этажа:

– Ну че, Петро, пошел уже? Когда подходить-то, часа через два?

– Да я Леху пошлю, он тебя кликнет.

– Ладно, я уж никуда не пойду сегодня, надо соседу помочь. А ты че, веревку-то не взял что ли? Как барана-то тащить будешь?

– Тьфу ты, ладно подсказал вовремя, ушли бы сейчас.

Отец побежал по ступенькам вверх, на ходу ругая мать и бабушку, что не подсказали вовремя про веревку.

– Ну вот, не в путь пошли, – ворчал отец, возвращаясь из дома с веревкой. – Главное, ведь я ее приготовил, в сенях положил. А никто не подскажет, только недовольство свое проявлять могут. Бабы и есть бабы.

До базара идти далеко, но мы идем напрямик, петляя между деревянными домами, потом выходим туда, где дома получше и повыше, и вот уже видно, куда спешат все люди – к большой площади с деревянными прилавками. Под ногами много конского навоза – из деревни приезжают торговать на лошадях. Мы с отцом пробираемся в ряды, где привязанные к деревянным жердинам стоят коровы, козы и бараны. Тут же повизгивают поросята, кричат гуси, подает голоса всякая другая живность.

В ряду с коровами я увидел маленького теленка. Он показался мне таким одиноким и жалким, что я сказал отцу:

– Пап, давай вместо барана купим лучше теленка. Посмотри, какой он хорошенький.

Я подошел к теленку и потрогал его приятный, влажный носик. Теленок посмотрел на меня грустными глазами и лизнул мою ладонь. Тут я совсем растрогался и взмолился:

– Пап, ну давай его купим.

Отец подошел поближе, посмотрел на теленка и спросил у продавца цену. Я вдохновился и сказал:

– Только мы его резать не будем. Мы его вырастим.

– Лешка, да ты чего? Я-то было подумал, может, правда, взять его вместо барана. А ты чего? Где мы его держать будем, у нас ни хлева, ни сена для него нет. И вообще, мать барана велела. Холодец-то ведь любишь?

Холодец у нас любят все. Когда покупали барана, мясо варили, жарили, тушили с картошкой – это очень вкусно. Но холодец… Его варили с чесноком и хреном несколько часов, потом разливали в большие поддоны и ставили в чулан. Холодец застывал и даже подмерзал. А когда его приносили в дом, подтаивал и становился студенистым и гладким. Его разрезали на маленькие кусочки, и мне очень нравилось накалывать кусочек на вилку и смотреть, как холодец слегка подрагивает, а потом ощущать, как во рту он немножко тает и прямо нежеваный проскальзывает в горло, приятно его охлаждая.

Конец ознакомительного фрагмента.