Когда мама была свободна или занималась домашними делами, она развлекала меня историями из своего детства, рассказывала какие-нибудь интересные вещи о том, как жила в деревне, бегала по полям и лесам, как во время войны собирала колоски в поле, как пекли хлеб из черной муки с лебедой, и хлеб этот был вкуснее всего на свете. Я часто просила маму:

– Испеки мне хлеб из лебеды.

– Я не умею печь хлеб, – говорила мама.

– Ну хотя бы лепешки. Они же такие вкусные.

– Да разве могут быть вкусными лепешки из травы?

– А ты же сама говорила, что вкуснее ничего не ела.

– Во-первых, была война и другого хлеба не было, поэтому любой хлеб казался вкусным. А во-вторых, я ела хлеб и запивала его молоком. Если будешь с молоком, я тебе испеку.

Но поскольку молоко с противными желтыми пенками я не пила категорически, меня от него просто тошнило, то и разговор на этом прекращался.

Хотя периодически о хлебе из лебеды я вспоминала снова. Я читала сказку, в которой Иванушка уходил из дому искать лучшую долю, и мать давала ему в дорогу лепешки из лебеды, которые он с удовольствием съедал по дороге и еще друзей угощал. Было значит что-то в этих лепешках, если даже в сказке про них написали, думала я.

Почему-то трава-лебеда странным образом будила мое воображение. То ли мамины рассказы, то ли слово такое красивое, похожее на птицу-лебедь, так меня поразили, что я узнала у взрослых, как выглядит эта самая лебеда, и где-нибудь на задворках присматривалась к сорнякам, разглядывая волнистые листочки, ощупывая их влажную изнанку, которая казалась мне красивой, потому что была слегка серебристой, вдыхала травяной запах и даже немножко пробовала лебеду на вкус, в общем-то не находя в ней ничего особенного.

Однажды мама рассказала мне, как в детстве они с сестрой любили пускать мыльные пузыри. Когда мамин папа вернулся с войны, он привез с собой хозяйственное мыло. Несколько больших кусков мыла всех очень обрадовали, потому что в войну в деревне мыла не было.

– Грязь в бане горячей водой отпаривали, – говорила мама, – а стирали золой.

– Ну мыться-то без мыла еще как-то можно, – думала я, – а вот стирать золой? Она ведь и так черная.

– Замачивали в золе, терли, а потом на реке вальком били, вот белье и становилось чистым. Вообще-то я точно не знаю, просто видела, как бабушка делала, – рассказывала мама.

Мне не очень верилось. Я думала, что мама была маленькой и чего-то не понимала. И очень мне хотелось попробовать стирать золой. Несколько раз я примеривалась, как бы наскрести золы из бабушкиной печки. Однажды уж и бельишко кукольное постирать приготовила. Полезла было в печку, а тут бабушка:

– Ты чего это делаешь?

– Да золы, – говорю,– хочу набрать, постирать надо.

Бабушка давай смеяться:

– Это кто ж тебя научил? Разве золой стирают?

– Разве ты не знаешь, конечно, стирают. Мама говорила, что в войну все золой стирали.

– Так ведь сейчас не война, сейчас мыло есть.

– Мыло же покупать надо, – разумно, на мой взгляд, возразила я, – а золы вон сколько. Бабушка, мама сказала, что зола очень хорошо отстирывает. Давай попробуем.

– Ну мать у тебя болтушка. Не знай чему ребенка учит. Она тебе сказала, что белье чистое становится? А руки знаешь какие после такой стирки?

– Черные, да?

– Да не черные, а красные от кровавых цыпок. Ты смотри мыло какое гладкое и то, если потрешь подольше, мозоли на руках останутся. А ты шершавой золой потри, что с руками-то будет. Поняла? Не от хорошей жизни ведь золой-то стирали. – Так сказала мне бабушка.

Посмотрела я на свои руки, представила, какие могут быть на них кровавые цыпки, и пошла поскорее от печки подальше.

Про стирку золой больше не думала, а вот про мыльные пузыри не забыла. Когда мамин папа с войны мыло привез, ее мама так радовалась, что даже научила дочек пускать мыльные пузыри. Это было очень здорово и красиво, радовалась вся семья. Все были счастливы – война кончилась, папа вернулся, на дворе весна, одуванчики цветут и летят, переливаются на солнце большие мыльные пузыри… Я как представила эту картину, так дух захватило, и я стала просить маму научить меня пускать мыльные пузыри. Маме было некогда, она пообещала, что потом обязательно покажет мне, как это делать. Но я подробно расспросила ее, что и зачем для этого надо.

Про мыльные пузыри я вспомнила, когда у нас снова собрались гости, и нам с Пашкой было нечего делать. Я говорю:

– А давай пускать мыльные пузыри.

– Давай, – радостно согласился Пашка, – только я не умею.

– Зато я умею, меня мама научила.

Первым делом я пошла к бабушке.

– Бабушка, а у нас есть хозяйственное мыло?

– А зачем тебе? Опять стирать собралась?

– Нет. Мы с Пашкой мыльные пузыри пускать будем.

Бабушка немного задумалась, потом, видно, решила, что ничего опасного в этом нет, и сказала: