– Dolce ragazza! – авторитетно кивали пьяньчужки.

Посмеявшись над незадачливым и влюбленным репортером, некоторые стали советовать – разыскать девушку и уговорить её сняться для эротического журнала Playmen. Другие знатоки заметили, что простые студентки на дорогих Мерседесах в сопровождении охраны не разъезжают. Стали судачить о том, что посмотреть на стены вечного города прилетела дочь американского миллионера. Подумаешь, какое небывалое событие в жизни Рима! Просто сенсация!

Но безумного папарацци было уже не остановить. На другой день, зарядив фотоаппарат Fujica пленкой AGFA-supercolor, он отправился дежурить на Виа Кондотти, полагая, что богатая американка не минует модные магазины.

Расчёт оказался верным. Проезжая на своем мотороллере по Виа дель Корсо, он нагнал золотистый Мерседес. Аманды в машине не было. Она прогуливалась в сопровождении ворчащей старухи в черном и мрачного вида телохранителей, которые таскали за ней кучу пакетов со шляпками и купальниками. В модных бутиках Аманда скупала все самое лучшее и дорогое. Поездка в Рим за покупками – это был подарок её дедушки Бернардо к шестнадцатилетию.

Аманда не прочь была с кем-то познакомиться, пообщаться с молодыми людьми, выпить бокал вина в обществе интересного собеседника, вроде римского репортера, но повсюду за ней ходила специально приставленная компаньонка, похожая на героиню из фильма о кровавой вендетте – старая вдова, сыплющая проклятия на головы врагов семьи.

Папарацци схватился за фотоаппарат. Пускай это не кинозвезда, но ради искусства он готов потрудиться. А вдруг, удастся познакомиться. Стараясь сделать исподтишка самый привлекательный кадр, он забегал вперед, прятался за колонны, сливался с толпой туристов, торчал возле витрин магазинов, искал выгодный ракурс и просветы между мощными плечами телохранителей, которые окружили Аманду.

Устав ходить по магазинам, Аманда зашла в базилику Сан-Карло-аль-Корсо. В этой богато украшенной золотой лепниной церкви она задержалась надолго. Присела на скамейку и стала разглядывать фрески, задумавшись о чем-то возвышенном. Репортер тоже присел неподалеку, и вскоре обратил на себя внимание охранников. Они заметили, наконец, преследователя и грозно нахмурили брови. Папарацци пришлось ретироваться.

Возле отеля Plaza Аманда запрыгнула в Мерседес, золотистая машина плавно тронулась и растворилась в ярко-оранжевых лучах заката…

Вскоре в одном дешевом скандальном журнальчике вышла небольшая иллюстрированная заметка о том, что некая милая девушка потратила за один день шопинга полмиллиона долларов. Немыслимые деньги по тем временам. Кто же она? – вопрошал автор.

Так, невольно, Аманда чуть было не стала селебрити – кумиром светской хроники и колонок о «богатых и знаменитых». Статья не имела успеха, телефон редакции не разорвало от звонков, письма не посыпались. Потенциальные женихи не вырывали друг у друга журналы с её фотографиями, и рой князей не слетался в Рим из своих захудалых поместий. Впрочем, один аристократичный юноша, будущий наследник огромного состояния, влюбился в картинку из журнала и собрался было предпринять более решительные действия, чем воздыхания перед глянцевым образом. Его заботливой мамочке пришлось нанять частного детектива, чтобы выяснить происхождение сей милой особы.

Выяснилось, что Аманда – внучка юриста Бернардо из Калабрии, хорошо обеспеченного, но далеко не миллионера. Юридическая фирма Бернардо процветала за счет филиала в Нью-Йорке, открытого для солидных клиентов, которые перенесли свои дела за океан. Мать Аманды, Франческа, проживала в довольно большой квартире на Манхеттене, разъезжала по Бродвею на небесного цвета Кадиллаке Эльдорадо и была известна в богемных кругах Нью-Йорка как весьма экстравагантная личность. Кто отец Аманды – никто не знал. В Рим Аманда прибыла на каникулы и скоро должна была вернуться в частный пансион в Шотландии – изучать историю искусств. А охранников нанял дедушка Бернардо, дабы его внучку ненароком не похитили бандиты с целью выкупа. Впрочем, сами эти охранники смахивали на бандитов из клана Ндрагета. И это не случайно. Деда Аманды подозревали в связях с этой мафиозной структурой, будто бы даже он был Consigliere (Советник).

Сама Аманда не читала бульварную прессу и не подозревала об этих страстях вокруг неё. Завершив свои римские каникулы без особых приключений, вернулась в пансион. Только много лет спустя, случайно наткнувшись в электронной библиотеке на журнал со своей фотографией, с улыбкой вспомнила то наивно-беззаботное время.

Её молодость промелькнула как сцены из романтического кино. О, если бы только можно было воспоминания перенести на экран! Наверное, скоро появятся такие технологии. А может, даже появится какой-нибудь квантовый приборчик, исправляющий ошибки в сценарии своей судьбы…

После внезапной кончины дедушки Бернардо у Аманды не осталось никого, кто мог бы о ней позаботиться. Ей пришлось бросить учебу в Европе, распродать по дешевке итальянскую недвижимость и переехать в Нью-Йорк.

Огромная мамина квартира на Бродвее еще хранила следы безумных кокаиновых вечеринок. Аманда не хотела в ней жить – все здесь напоминало о горькой судьбе Франчески из Калабрии. Мама Аманды умерла, не дожив до 30-ти. Поселившись на Бродвее, Франческа погрузилась в мир современного искусства. Это были яркие годы, когда вспыхнуло великое множество звезд, но Франческа быстро сгорела в этом круговороте. Творческий кризис и неустроенная личная жизнь привели её к наркотикам. Она ушла из этого мира, оставив после себя разбитые скульптуры и разорванные рисунки. Здесь валялись репродукции Энди Уорхола, депрессивные картины неизвестного художника, фотографии Джона Леннона, засвеченные негативы, засохшие цветы. На подземной парковке ржавел без дела небесного цвета Кадиллак Эльдорадо – подарок Бернардо дочке Франческе в честь рождения внучки.

Квартиру Аманда сдала в аренду, Кадиллак продала, а сама переехала в более скромное жилье, захватив из маминой квартиры только книги и пластинки.

Аманда записалась на курсы театрального мастерства, брала уроки сольфеджио и бальных танцев, но всерьез ничем не занималась – немного бренчала на рояле, немного пела, снялась в авангардном видеоклипе группы уличных музыкантов.

Новые друзья из начинающих писателей и режиссеров, разные околотеатральные персонажи частенько наведывались в гости – выпить и поболтать об искусстве. В обширной гостиной стоял огромный диван в стиле бидермейер, обладающий усыпляющими свойствами – всякий, кто садился на него послушать интеллектуальную болтовню, немедленно засыпал.