– Колокола созывают нас на пуджу – обряд поклонения и почитания. Вы скоро убедитесь, что в Раджпутане любое действие – своего рода обряд или ритуал. Боги, которым мы молимся, воплощают различные силы, направляющие нашу жизнь. Мы не отделяем священное от повседневного. Для нас это одно и то же.

– Понимаю. Ваши взгляды сильно отличаются от наших.

– Могу представить. Ну что ж, приятного вечера.

Лакшми повернулась, собираясь уходить.

– Извините, Лакшми, – окликнула ее Элиза. – Если можно, я хотела бы съездить в одну из раджпутских деревень и пофотографировать местных жителей.

– Считайте, что все уже организовано.

Колоннаду, протянувшуюся от главных ворот, ведущих в замок, освещали горящие факелы, закрепленные в мраморных вазах, и каждый охранял слуга в белом. Когда Лакшми оставила ее одну, Элиза стала наблюдать за происходящим с балкона. Ее взгляду представилась длинная вереница серебряных и золотых паланкинов на раскрашенных и сверкающих драгоценными камнями спинах слонов, взбиравшихся вверх по холму. Когда они прошли сквозь ворота в украшенной цветами стене и замерли на месте, Элиза ахнула, но не от восторга перед всем этим сияющим великолепием. У нее мгновенно кровь застыла в жилах. Элиза будто перенеслась в прошлое: вот ей снова десять лет, и она опять свешивается с балкона, чтобы помахать рукой папе. У Элизы защипало глаза. Она попыталась сдержать слезы. Нет, так не пойдет. Годами она боролась со слабостями, училась держать себя в руках и быть сильной во всех смыслах этого слова. Не для того она трудилась, чтобы расклеиться сейчас.

– Элиза!

Она обернулась и увидела Джая в темной, расшитой золотом ангархе (традиционной верхней одежде). На фоне темных губ и сияющей смуглой кожи белоснежные зубы принца сверкали особенно ярко. Когда он улыбался, морщинки в уголках его глаз становились глубже. Принц стоял неподвижно и не сводил с Элизы глаз. Молчание затягивалось, но они продолжали глядеть друг на друга, не произнося ни слова. Элиза осознала, что в этом человеке есть что-то искреннее, настоящее, и это что-то находит отклик в ее душе. Элиза хотела что-нибудь сказать, но все слова вылетели из головы. А потом принц моргнул, будто очнувшись, и момент прошел. Элиза сразу устыдилась своей слабости. Она поспешно утерла слезы и отступила на шаг, лихорадочно придумывая благовидное объяснение своей сентиментальности.

– Очень красивая процессия, – наконец произнесла она.

– Могу сказать то же самое о вас. Поразительно! Беру назад все, что говорил о ваших волосах.

Элиза часто заморгала. Из-за добрых слов она совсем расчувствовалась.

– Позвольте сопроводить вас вниз.

Элиза кивнула, одновременно радуясь тому, что неловкая сцена закончилась, и опасаясь, что появление под руку с красавцем-принцем настроит княжескую семью против нее.

Когда они шли к широкой мраморной лестнице, спускавшейся к главному залу для дурбаров, Элиза постаралась выбросить все тревоги из головы и расслабиться. Казалось, все глаза были устремлены на них. К тому же близость принца приводила Элизу в волнение, и не только из-за того, что подумают люди. Беспокойство Элизы оказалось отнюдь не беспочвенным: когда они спускались по ступенькам, она поймала на себе взгляд Индиры. Девушка была сногсшибательно хороша в своем алом наряде, но ее угрюмый взгляд, исполненный ревности, встревожил Элизу. То, что Индира влюблена в Джая, ясно как день. Элиза искоса посмотрела на принца, но тот едва взглянул в сторону Индиры. Неужели он завлек девушку пустыми обещаниями? Или чувства Индиры родились из давней дружбы? Элиза надеялась, что правдиво второе предположение.

Как только знатные гости и их свита сошли со своих слонов, стражники в парадной одежде сопроводили всех в зал для дурбаров. На сцене оркестр уже играл западные мелодии. Пока все дожидались махараджу с супругой, Элиза слегка пританцовывала под музыку. Наконец вошел Аниш. Он был до такой степени увешан сверкающими драгоценностями, что куртка из темно-синего атласа скрывалась под ними почти полностью. При его появлении наступила тишина. Казалось, все собравшиеся затаили дыхание. За махараджей шла скромно потупившая взгляд Прия. Она была одета в бледно-розовую юбку, чоли и дупатту того же цвета. На ее руках и щиколотках переливались браслеты с драгоценными камнями.

Венценосные особы расположились на атласных подушках тронов из черного дерева и серебра, стоявших на помосте с противоположной стороны от оркестра. Как только махараджа и махарани уселись, к ним присоединились их дочери, а также Лакшми и Джай. Толпа, состоявшая из двух сотен знатных и влиятельных семейств со всего штата, а также из горстки горожан, издала восторженный рев, и оркестр заиграл бравурную мелодию.

Гости расступились, и началось представление. Первой выступала дхолан – женщина, которая играла на барабане и пела. Следом за ней вышли цыганские танцовщицы. Они кружились и подпрыгивали с непревзойденной грацией. Элиза все высматривала Дотти, но, похоже, они с Джулианом не пришли. Но, несмотря на переживания в начале вечера, Элиза от души наслаждалась происходящим. Гости были приветливы, и, вопреки опасениям, она вовсе не чувствовала себя не в своей тарелке. Ее взгляд выхватил из толпы Индиру и Джая. Они стояли вплотную друг к другу и разговаривали. Вдруг Индира развернулась и выбежала из зала. Элизе стало ее жаль. Она решила разыскать ее. Должно быть, Индира в саду.

Элиза надеялась увидеть ее на высоких качелях, поставленных для женщин. Здесь подобные качели встречались весьма часто, о чем свидетельствовали многочисленные внутренние дворики княжеской резиденции. Однако на качелях никого не оказалось. Элиза отправилась в мягко освещенный угол сада, откуда доносился аромат жасмина. Воздух был прохладнее, чем она ожидала. Поплотнее завернувшись в шаль, Элиза поглядела на звезды. Легкий ветерок нес с собой то же ощущение волшебства, которое Элиза испытала на крыше летнего дворца. Вдруг ее охватила жажда чего-то, что трудно было передать словами. Элиза запретила себе даже надеяться обрести любовь и вложила все силы в то, чтобы научиться запечатлевать одно короткое мгновение, в котором заключена самая суть того, что она видит. Когда Элизе это удавалось, у нее каждый раз дух захватывало от этого чуда.

Она уже собиралась вернуться в зал, как вдруг заметила Клиффорда. Он нетвердой походкой направлялся к ней.

– Элиза, дорогая моя девочка! – приветствовал он ее. – Ты что здесь делаешь?

– Могу задать вам тот же вопрос.

– Ищу тебя.

На секунду он застыл неподвижно, потом вплотную приблизился к ней. Выжидающе посмотрел на нее и, понизив голос, спросил:

– Ничего интересного не замечала?

Элиза некоторое время глядела себе под ноги, потом взглянула на него.