Два нежданных спутника не входили в его планы. Если искомый оборотень один из них – а в этом почти не было сомнений – задача сильно усложнялась. Он снова оценивающе осмотрел мужчин, сидящих напротив них. Травник или купец? Кто бы из них ни был человеком, сейчас он только мешает делу. Надвигалась опасность и времени выяснить, кто же, почти не оставалось. Он мог бы взять на себя Николая, который стоит ближе, а затем помочь Мае с Ворсом…

Эрик бросил взгляд на напарницу, удостовериться, что она тоже слышала приближение хищников. Умение работать в паре, понимать друг друга без слов всегда было их сильной стороной. И сейчас она должна быть готова к атаке, но почему рука Маи не на мече?

– Ворс, а вы думаете, что бывает лёгкая работа? Где грани добра и зла всегда чётко очерчены? – внезапно заговорил Николай. Он тоже слышал вой, но, в отличие от остальных, прекрасно знал, что идёт к их лагерю.

– Конечно, нет. Я считаю, что любая жизнь ценна, – его деревенский говорок мгновенно исчез. – Я считаю, что самое важное – это помыслы людей, каким бы ни было их происхождение. Бывает торгаш, который не обманывает. А бывает, – тут он резко посмотрел на Эрика, – Охотник, который слышит приближающегося волка, но обдумывает, как лучше избавиться от обузы, не способной себя защитить. Где же ваши идеалы, милсдарь Эрик? Разве не нас вы обязаны охранять от тварей?

– А что кроме тварей способно зайти в этот лес? – вскинулся последний.

– Например, травник и купец, у которого выдался очень неудачный день, – с лёгкой улыбкой парировал Ворс. – Да ещё двое Охотников. Как видите, здесь публики хватает.

– Допустим. Но именно тварь привела охотников в это богом забытое место, – Эрик решил, что скрывать свою цель нет смысла – как минимум один из новых «попутчиков» уже не встретит рассвет.

Вой волков послышался ближе.

– Ты говоришь, что ценна любая жизнь, – продолжил он. – То есть ты ценишь жизни тварей, которые насылают чуму на сёла и города? Тварей, которые тревожат покой мёртвых, чтобы те поднялись из своих могил и несли смерть любому на своём пути? Тварей, которые рвут на части женщин и детей? Это за их жизни ты хочешь заступиться?

– Ты сейчас перечисляешь убийц, а не тварей, но это лишь моё определение. Ты же говоришь, что кто не человек – тот тварь. То есть, для тебя разница между тем, чью жизнь нужно охранять, а чью отнять, заключается лишь во внешнем виде, отличном от «нормального»? Уханье филина в ночном лесу напугает многих, а если он вдобавок пронесётся над твоей головой, его вид уж точно не покажется милым и забавным. Но ты ведь не идёшь истреблять всех филинов? Встретить волка тоже страшно, да и смертельно опасно. Но ты не станешь истреблять всех волков. Ты убьёшь только тех, кто действительно угрожают тебе или тем, кого ты защищаешь. Не всё, что страшно выглядит, заслуживает смерти.

Впервые в жизни Маю терзали сомнения, разговор о лёгкой работе и чётких границах эхом звучал в опустевшем сознании. Она никогда не считала мир настолько простым, как напарник. Но прежде у неё не возникал вопрос, а действительно ли стоило убивать все те создания? Да, твари, распотрошившие, заразившие, проклявшие или любым иным способом убившие людей, подлежали уничтожению. Но ведь были и те, кто на самом-то деле никак не навредил, их просто испугались. Разве должен кто-то умирать только из-за того, что его испугались? Охотница ощущала, будто просыпается из глубокого забытья, оживая с каждым новым глотком воздуха. Старые стереотипы, будто созданные в её голове чужой рукой, рушились один за другим, позволяя Мае наконец-то думать самой.

И почему этот купец так странно смотрит? Быть может, он и есть тот оборотень, благодаря которому они сегодня здесь. Тогда почему её единственное желание сейчас – слушать его дальше?

Диалог Ворса и Эрика вместе с собственными размышлениями настолько увлекли её, что только сейчас Мая заметила, как рука напарника крепко сжимает рукоять клинка, готового в любое мгновение выскользнуть и устремиться к противнику, а мышцы тела напряжены, готовя его к броску. Неужели он собирается напасть, даже не выяснив, кто из них оборотень? Он все-таки решил убить обоих?

Эрик понимал, что если волки нападут раньше, чем голова оборотня отделится от остального тела, ни он, ни Мая не уйдут отсюда живыми. Больше ждать нельзя.

Отточенным движением он высвободил клинок и занял боевую стойку. Мая мгновенно возникла рядом с ним. Скорее по старой привычке, чем по собственной воле. На долю секунды повисла тишина.

И в этот момент волки напали. Их было около десятка, и размером они значительно превосходили обычных.

– Волколаки! – завопил Николай. Он был уверен, что страх в голосе получился достоверно. И с облегчением выдохнул. Успел. Теперь всё в их руках, они должны выжить.

Воздух засверкал клинками. Эрик и Мая кружились в бешеном танце, облепленные со всех сторон серой массой. Отработанные движения невозможно забыть. И зов битвы, заставляющий сердцебиение учащаться. Лишь ошмётки шкуры и крови отлетали от скачущего клубка. Они не заметили, когда у их плечей возник Ворс и влился в пляску. У него не было меча, но его нож разил не менее искусно, а сила удара несоизмеримо превосходила человеческую.

– А, мелкие шавки! – прорычал в пылу Эрик. – Не в ту ночь вы решили вылезти из нор, безмозглые ублюдки!