Я читала и перечитывала. Счастливо смеялась. Повторяла, как жук с воза кричал: «Брын-з-з-з-а!» И хотя слово «брынза» я не знала и брынзу никогда не пробовала, но всё мне было понятно, читалось и запоминалось легко. Хорошая книжка!

В мою жизнь вошли, как лучшие друзья, все детские поэты и писатели той поры. Сергей Михалков, Агния Барто, Маршак, Корней Чуковский, позднее Гайдар. И как хорошо, что книжки доходили до таких глухих, в общем-то, мест. У нас и электричество порою отключалось, и дома жгли свечи.

Когда братья пошли в школу, я читала и перечитывала их учебники: «Букварь», «Родную речь» и даже «Арифметику».

И однажды сестрёнка Галька принесла «Сказки Пушкина», и я зачарованно прочитала: «У лукоморья дуб зелёный…» И: «Там, на неведомых дорожках следы невиданных зверей». Ну мороз по коже и душевный трепет от этих слов!

Должна сказать, что Урал не такое уж глухое место. Через него проезжало много людей. Например, в войну и после войны появлялись люди издалека – беженцы и эвакуированные. Изголодавшиеся, они нередко приезжали именно в сельские местности, где можно было за нехитрую работу на огороде, а то и просто, как милостыню, получить кружку молока, ломоть хлеба. После этих проезжих людей в селе оседали кое-какие вещи, в обмен на продукты. И книги оседали. Ну вот откуда взялась в селе Верхние Караси богато иллюстрированная книга Шарля де Костера «Тиль Уленшпигель»? Притащили её к нам домой братцы. Рвали друг у друга из рук, чтобы скорее прочитать. На страницах проходит неведомая жизнь в неведомое нам время, но чувства людей понятны. Содержание понятно. И, мы, читая, то ужасаемся (когда сожгли на костре Клааса), то хохочем над проделками Тиля.

Так что чтение книжек стало моей неодолимой потребностью. Читала я в жизни много. Я и сейчас считаю, что грамотность приобретается не столько зубрёжкой грамматических правил, а подсознательно из прочитанных книг. Слово, прочитанное целиком, откладывается в памяти, и уже не надо думать о безударных гласных и глухих и звонких согласных. Русская грамматика трудная, всё в ней не упомнишь. Только практические навыки чтения и письма закрепляют грамоту…

Ну, так. Уже забылось, о чём эта глава. О хорошем.

Вот ещё что – хорошее. Для всех без разбора. Для взрослых и детей. Кино приехало!

Это означало, что из райцентра прибыл киномеханик с очередным кинофильмом. И как все ждали это кино! Ведь телевидения тогда не было, а кино открывало нам большой мир. Причём документальные заставки перед художественным фильмом смотрели с не меньшим интересом.

Наш сельский клуб, бывший чей-то деревенский дом, имел вид непрезентабельный. Обычное помещение в обычном деревянном доме. Над сколоченным из досок помостом («сценой»), в большой раме на стене натянута белая ткань. В «зале» – ряды лавок. Места, конечно, не нумерованы. Кто как сумел сесть, так и сидел. Обычно ребятне мест не хватало, и мы усаживались прямо на довольно грязном и заплёванном полу перед первой скамьёй. Приходилось задирать голову, чтобы видеть снизу экран. Но мы не замечали этого неудобства.

Итак, все разместились и в нетерпении ждут начала сеанса. Смех, разговоры взрослых, ребячий гвалт какое-то время продолжается, но вот свет погашен, на экране запрыгали первые блики, появились кадры киножурнала. Все: и взрослые, и дети – замерли. Музыка. Москва. Кремль. Далёкий от нас мир. Героический наш советский народ борется за рекордное выполнение пятилетки. Калинин награждает передовиков. Нам интересно. Мы гордимся, какие у нас в стране замечательные люди…

Наконец, наступило время художественного кинофильма. И не важно, о чём он был. Про войну или комедия – всё безумно интересно. Вот сейчас вызывает досаду блок рекламы посреди телепоказа, а тогда фильм шёл частями и с перерывами. Закончилась часть – замельтешили световые блики на экране и погасли. В зале стало темно. Киномеханик в это время в своей будке готовит к запуску следующую часть. Бывало, лента рвалась посреди показа, и все начинали нетерпеливо топать, свистеть, кричать. Скорее, мол, запускай – «сапожник!» А иногда киномеханик путал коробки частей и запускал совсем не то. В зале – смех, потому что получалось забавно.

Вот, говорят, что фильмы советской поры были лживыми, показывали жизнь, как хорошо у нас в стране и замечательно. Лакировщики! Одни «Кубанские казаки» чего стоят! Фильм был создан после войны, в 1949 году. Но мы верили: пусть не у нас на Урале, а на Кубани так замечательно живут колхозники! А песни «Каким ты был» и «Ой, цветёт калина» ушли в народ. Народу хотелось праздника! Зачем ему показывать изнанку жизни? И хорошо, что в фильмах звучало много бодрых песен, которые сразу подхватывались и пелись в народе.

«Кино приехало!» – и в селе праздник. Взрослые шли, принарядившись.

После показа кинокартины все обменивались впечатлениями, не расходились. В 1947 году вышел на экраны фильм «Подвиг разведчика» с прекрасным актёром Павлом Кадочниковым, полюбившимся зрителям всех возрастов. Мы, ребятишки, шли по улице толпой и взахлёб, перебивая друг друга, пересказывали наиболее понравившиеся эпизоды. Как правило, мы не запоминали всех имён действующих лиц или не хотели тратить время на имена – и так понятно было. В ребячьем пересказе звучало, примерно, так: «А этот наш – в каске – к-а-ак даст немцу! Он – кувыркнулся: «Гитлер капут!» И мы все весело гогочем.

И наш разведчик (Павел Кадочников) вызывал бурю восторга, когда среди фашистов, пьющих за столом «За победу Германии», он – наш разведчик в немецкой форме – чуть помедлив, поднимает бокал и говорит: «За нашу победу!» Разумеется, он говорил эти слова по-немецки, но весь фильм шёл на русском языке.

Случалось, по какой-то причине киномеханик где-то задержался, его долго не было, но зрители в клубе терпеливо ждали. Кто-нибудь с улицы забежит и крикнет: «Кина не будет!» Вздох разочарования.