По двору катались на роликах мальчишки.

– - Витька, -- мужик с наколками перехватил ближайшего мальчишку, -- где новый русский?

– - Сейчас позовем, -- пообещали ему. И вскоре на роликах подкатил малорослый мальчишка лет тринадцати в кожаной жилетке, несмотря на жару, и в ковбойской шляпе.

– - Поменяй зелень, -- попросил его мужик в наколках.

Мальчишка помял купюру, вслушиваясь в хруст бумаги, посмотрел на свет, послюнявил и начал отсчитывать рубли.

– - Ты чего это такие проценты берешь?
– - возмутился мужик в наколках.

– - За доставку на дом на пять процентов больше, -- ответил мальчишка.

– - Так и мы тебе доставили на дом.

– - Не хотите -- не надо, -- мальчишка отдал десять долларов и забрал рубли.

– - Извини, согласен.

И уже один из должников, взяв деньги и целлофановый пакет, бежал, по-видимому, к ближайшему ларьку.

– - Чашку кофе или чаю?
– - предложил мне Малый Иван.

– - Чаю, -- сказала я.

Мы пришли с ним в его однокомнатную квартиру, в которой, вдоль стены на специально сделанном стеллаже стояли телевизор, видеомагнитофон, компьютер, два принтера, видеокассеты и коробки с дискетами. Еще была груда журналов в основном по компьютерам, справочники, словари.

Чай у Малого Ивана оказался хорошим, нашлась даже начатая коробка с шоколадными конфетами.

– - С тобою можно говорить?
– - спросила я.
– - Ты соображаешь?

– - Спиртное действует только на координацию моих движений, но сознание полностью под контролем.

– - Что случилось? Почему ты запил? Ты был очень нужен сегодня утром. И ты обещал. Вечером обещал.

После того, как я обещал, ко мне приехала жена.

– - Но ведь вы разведены?

– - Да, мы разведены. Но она иногда приезжает, никогда не предупреждая. Да и чего ей предупреждать? Она знает, что у меня никого нет.

– - А зачем приезжает?

– - Поговорить.

– - И только?

– - Нет... Иногда мы с нею ложимся. А потом я жду, когда она снова приедет. Я стараюсь все вечера проводить дома. Это унизительно. Я сижу и будто жду милостыню. И от этого запиваю.

– - Но ты же аналитик! Попробуй разобраться.

– - Это не поддается анализу. Это на уровне подсознания.

– - Объясни, что такое подсознание?

– - Я ее давно не люблю, я ее даже ненавижу, но спать хочу только с нею.

– - А разве такое бывает?
– - мое удивление было искренним.
– - Я, если не люблю, то у меня и в мыслях нет про то, чтобы переспать.
– - А я постоянно об этом думаю. Но только с нею.

– - Может быть, это приворот?

– - Ничего не могу сказать. Привороты я не анализировал. Я думаю, все проще. У меня было всего три женщины, и только с ней одной мне было хорошо.

– - Тут я тебе не советчица. У меня мужиков и того меньше. Только двое. Один, который хотел на мне жениться, но не женился, и второй, который женился. Но, честно говоря, я не заметила особой разницы. Как говорят мои подруги, надо переспать не меньше, чем с десятью, чтобы понять, кто нужен тебе и кому нужна ты. Может быть, тебе расширить круг абитуриенток?

– - Я пробовал. Не получается. У меня не встает на других теперь, нет эрекции. С другими я импотент, а мужчина только с нею.

– - Что же это за чудо природы?

– - Да, это чудо.

Иван достал несколько цветных фотографий. На них я увидела совершенно голую высокую полногрудую блондинку с большой задницей.

– - Она не стесняется сниматься голой?
– - спросила я.

– - Она ничего не стесняется. У нее нет комплексов.

И я приняла решение. Меня всегда поражало, что мозг в сотые доли секунды сопоставлял полученную и заложенную ранее информацию и предлагал решение. Его надо было принять или не принять. Я приняла. Мы, несколько девчонок, -- хотя, какие девчонки: нам по тридцать два года!
– - одновременно пришли в школу после окончания педагогического института. Трое из нас в этой же школе учились. Уж если идти работать в школу, то лучше в свою: и старых учителей знаешь, и близко от дома, что немаловажно. Мы все выходили замуж, кроме Надьки, и развелись, но ни у кого, кроме меня, не было детей. Это беспокоило подруг: уходило время, поздно будет рожать. На последнем нашем девичнике Людмила сказала:

– - Все. Решено. Подниму и одна.

Людмила жила в однокомнатной кооперативной квартире. У ее матери и отца была двухкомнатная квартира в этом же доме.

Римма жила в двухкомнатной. Она переехала в наш район еще студенткой с мужем, доцентом нашего института. Доцента она выгнала, он одно время пытался разменять квартиру, ему это все не удавалось, а потом он женился на женщине, у которой была квартира.

Чаще всего мы собирались у Людмилы, Римма не любила звать к себе.

– - Нет, -- сказала она категорично, когда я однажды предложила собраться у нее, -- не люблю мыть посуду.

Когда я увидела фотографию бывшей жены Малого Ивана, я подумала о Римме. Это был тот же тип женщины. Я не исключала, что именно Римма выведет Малого Ивана из депрессии. Очень часто у женщин, которые неоднократно выходят замуж, каждый последующий муж многим напоминает предыдущего. Меня это всегда удивляло: зачем менять-то. Так и мужчины зацикливаются на одном-двух стереотипах. Мой сосед по лестничной площадке, рыхлый светлоглазый сорокалетний блондин за последние десять лет сменил четырех жен или кандидаток в жены. Он предпочитал худых, тощих и длинноносых евреек. Теперь, когда в Москве появилось много беженок -- армянок из Баку, он жил с тощей, длинноносой армянкой.