Я переоделась и оставила свои вещи под лестницей, надеясь, что вряд ли кто сюда заглянет, пока я буду в палате у отца.

Конечно, мой операционный наряд был мешковат, но никто не обращал на меня внимания. Я зашла в палату отца и увидела Настю и очень высокого молодого мужчину, оба были в белых халатах.

Отец и Настя переглянулись. Отец попытался улыбнуться, но у него не очень получилось. Подклеенный угол рта мешал. Судя по наклейкам, его лицо было зашито еще в пяти местах.

– - Спасибо, что приехала. Настя мне рассказала. У тебя сейчас каникулы?

– - Да.

– - Ты не хотела бы поработать? Ты, кажется, на прошлых каникулах работала?

– - Да. Я уже договорилась и на этот раз.

– - У меня к тебе есть другое предложение.

Высокий мужчина сделал плавное движение рукой сверху вниз, почти дирижерский жест.

– - Это Малый Иван, -- представила его Настя.

Я протянула ему руку и встала. Мужчина оказался очень высоким. Я могла пройти у него подмышкой.

– - Не очень уж и малый, -- сказала я.

– - Он тоже Иван Кириллович, поэтому, чтобы не путать, твой отец проходит как Большой Иван, а он -- как Малый.

– - Ребята, -- прервал ее отец, -- времени мало, перейдем к делу. Вер, мне нужна твоя помощь.

– - Я готова помогать.

– - Дай слово, что выполнишь мою просьбу!
– - потребовал отец.

– - Даю. Честное пионерское не подходит по возрасту, слово коммуниста тоже -- в рядах не состояла. Честной учительское подойдет?

– - Подойдет, -- ответил отец.
– - Некоторое время я не смогу бывать в компании. Не исключено, что мне придется выехать за границу.

– - Сейчас решается вопрос, оперироваться ему здесь или в Швейцарии, -- уточнила Настя.

– - Мне некого оставить вместо себя. Полины нет. Ты -единственная и самая моя близкая родственница.

– - Я не родственница, я дочь, -- поправила я его.

– - Тем более. Пока меня не будет, ты поработаешь в компании.

– - В качестве кого?

– - Как кого?
– - не понял отец.
– - Президента компании. Я ведь президент, а не хер собачий.

– - Как скажешь..

Отец замолчал. Молчали и Настя, и Малый Иван.

– - А вы говорили: не согласится, не согласится! Вы не знаете нас, Бурцевых!
– - отец закрыл глаза.

У него, наверное, появились какие-то мозговые отклонения. И Малый Иван, и Настя соглашаются с ним, потому что он травмирован, его не надо раздражать, его надо успокаивать.

В палату вошла медсестра.

– - Вы кто?
– - спросила она.

– - Мы -- консилиум, -- ответила Настя.
– - Я -- профессор Петрова.

– - Ты такая же профессор, как я -- английская королева.

Медсестра и Настя были примерно одного возраста.

– - Уходите, -- продолжала медсестра.
– - Заведующая отделением начинает обход. А ты, если их еще раз проведешь, получишь по полной, -- обратилась ко мне медсестра.

– - Все, уходим, -- тут же согласилась я.

– - Мне надо еще пятнадцать минут, -- сказал отец.

– - Нам надо больше, -- ответила медсестра.

– - На профессора вы не потянули, -- сказала я Насте, когда мы вышли в коридор.

– - А ты только на медсестру, -- ответила Настя.
– - Пошли. Надо все обсудить.

– - Где будем обсуждать?
– - поинтересовался Малый Иван.

– - В баре, за углом в переулке.

– - Предложение принято.

Мы зашли в уже знакомый бар, по-прежнему пустой. Бармен улыбнулся нам, как старым знакомым.

– - Два джина с тоником, креветки, бутерброды с рыбкой, три виски в один стакан, -- заказывала Настя. Я, по видимому, не могла скрыть своего удивления, и она пояснила: -- Если Иван выпивает меньше ста пятидесяти, он засыпает.

– - А мне еще сосиски, -- добавил Малый Иван, -- три, нет, лучше пять штук, с кетчупом.

– - Продолжим, -- сказала Настя, когда бармен принес все заказанное.
– - По твоему выражению лица я поняла, что ты подумала: отец заговаривается, так?

– - Да, -- подтвердила я.

– - Так он в полном и здравом уме. А теперь дай мне слово, что обо всем, что ты сейчас услышишь, ты нигде и никому не скажешь.

– - Что-то я сегодня непрерывно даю честное слово, -- не удержалась я.

– - Не ерничай, -- предупредила Настя.
– - И слушай. Твой отец вел переговоры с одним из наших партнеров. Закончив, он вместе с Полиной сел в "Мерседес". Водителя он отпустил раньше. Отец ездит быстро, на скорости в 120 километров он почувствовал хлопок, и его занесло влево. Он выскочил на встречную полосу и врезался в мачту освещения. ГАИ определило, что у "Мерседеса" на ходу отвалилось колесо. У "Мерседеса" просто так колеса не отваливаются. Сейчас ФСБ разбирается. Этот хлопок мог быть небольшим радиоуправляемым взрывом. А может быть, в то время, пока отец вел переговоры и шофера не было, вывели из строя рулевое управление: Авария произошла через три минуты после его отъезда. Может быть, это было предупреждение, но, может быть, его просто хотели уничтожить.