«Space-X запустила ракету-носитель Falcon с девятой группой спутников Starlink», – сказано в заголовке статьи.

«Сколько же земных открытий сделало людей лучше, и в то же время, сколько породило войн и катаклизмов… Что же дальше? Истребит ли людей очередной вывих человеческого мозга или вознесёт к Богу?» Эти вопросы не давали покоя Александру.

Он отложил журнал, снял очки и потёр уставшие глаза.

Зазвонил телефон – мелодия «Hozier – Take me to Church». «Возьми меня в храм» – его знаний английского хватало лишь на то, чтобы перевести фразу из названия, а больше и не нужно было.

Александр поднял трубку. На том конце тихонько прокашлялись и заговорили:

– Александр Белов?

– Да, чем могу помочь?

– Это курьерская компания «Стриж», – промямлил голос. – Должен вам сообщить, что мы вынуждены разорвать договор.

– Почему? Что-то случилось?

– Вы ещё не знаете?! Сожалею, но клиент, для которого осуществлялась доставка, умер.

Александр обмяк в кресле. Рука потянулась к Библии.

– Как?..

– Примите мои соболезнования. Мы вышлем вам счёт за этот месяц. Простите за беспокойство и до свидания.

– До свидания… – обронил Александр.

Он тут же набрал отца Артемия.

– Отец Александр, добрый день! Рад слышать, – радушно ответил голос.

– Артемий! Почему не известил меня о смерти Гульназ?

– Ох, прости, замотался я…

– Замотался, значит! Когда это случилось?

– Несколько дней назад.

Александр замолчал, со скрипом сжав в руке телефон.

– Скажи, пожалуйста, ты отпел её?

– Что? Как я могу? Она же нечистая. Ведь…

– Не говори этого слова, иначе пожалеешь, – яростно отчеканил Александр.

Он встал и прошёлся по комнате. Артемий молчал.

– Я скоро приеду, – сказал Александр. – Жди!

Он бросил трубку. Переоделся: джинсы, свитер под горло, бежевое пальто. Вытащил из хрустальной вазы ключи от машины. Вышел в коридор, остановился, будто что-то учуял и взглянул наверх. Там под потолком находился навесной чулан. Александр поставил табурет, забрался и открыл дверцу. В чулане лежала старая гитара и металлическая коробка то ли из-под конфет, то ли от индийского чая. Взял коробку и открыл. Выудил оттуда бумажку, свёрнутую в несколько раз, и сунул во внутренний карман пальто.

Прошёл на кухню, откуда повеяло сладким духом выпечки – жена Алла пекла пироги с клюквой. Духовка потрескивала от жара, на плите грелся блестящий чайник. Алла раскатывала новую порцию теста и, склонив голову, болтала с кем-то по телефону.

Александр приобнял жену сзади, забрал телефон и сказал в трубку, что Алла перезвонит. Положил голову ей на плечо.

– Ну ты чего? – спросила Алла, не оборачиваясь, а продолжая раскатывать тесто.

– Мне нужно уехать. Гульназ умерла. Надо успокоить её душу, – сухо сказал он ей на ухо.

Алла вздрогнула, повернулась. Стараясь не испачкать мужа мукой, обняла за шею.

– Я не хочу, чтобы ты туда возвращался, – сказала она. – Сам говорил, что это проклятое место.

– Разве это не моя работа – найти Бога там, где он утрачен?

Алла покачала головой.

– Попроси Артемия.

– Этот упрямец не согласится. Я только что с ним говорил.

Алла охнула и опустила взгляд.

– Ты уж подожди несколько минут. Дам тебе пирогов в дорогу.

И он подождал. Алла налила крепкий чай в термос, завернула кусок пирога в бумажное полотенце и положила в пакет.

– Не завязывай, – она протянула ему пирог.

Поглядела на мужа своими голубыми глазами, благословила в путь, провела до порога. Поцеловала на прощание горячими губами. Ещё раз крепко обняла, чтобы оставить на нём частичку себя, свой запах.

– С Богом! – сказала она.

Александр спускался по лестнице, чувствуя в ногах тяжесть. Он не был там уже двадцать лет. Тут тепло, любящая жена, паства. А там – холод прошлого. Озноб, от которого сводит скулы, ненужные воспоминания.

Он боялся. Слишком многое связывало его с тем местом. Слишком многое он потерял там. Многим пожертвовал. Нутро его ныло, как ноет сломанная однажды кость. Боль забывается, если о ней не думать, отвлечься, но сейчас отвлекаться не на что. Его ждёт полное погружение в пучину прошлого.

Он прогрел свою старенькую Тойоту и покатил к развилке, что вела из города. Вспоминал былое, думал о теперешнем. От чего умерла? Как? Что теперь будет?

За окном пролетали высотки, сменялись одноэтажными домиками, посадкой, голыми полями, где летом растут подсолнухи и кукуруза. Вышками, что ловили сигнал и передавали его на телефоны и телевизоры.

Ехал медленно. Асфальт с проледью отвлекал от мыслей о Гульназ, но всё же одна мысль будоражила его сильнее всего: вдруг он поступил неправильно тогда, двадцать лет назад. Взял грех на душу. Что же теперь, отмаливать грех? А сумеет ли?