– Что случилось? – эдали поднялся навстречу, взял бурдюк и положил его рядом с вещами. – Бесы?

– Нет, мастер, – юноша низко поклонился ходящему, и брови того удивленно подпрыгнули. – Ключ оказался испорчен: он весь зарос желтыми полипами. Я не рискнул даже приблизиться. Подумал, что раз тут, на южной стороне, и был демон, то стоит попытать счастья на северной. Пришлось заложить небольшой крюк в обход горо… – Ратибор запнулся, голос дрогнул, но он продолжил, – крюк заложить. Прошел я севернее, и родник там оказался хорош. Я набрал полный бурдюк, как вы и говорили, мастер, из самого ключа. Но, знаете, мне все время казалось, что кто-то пялится на меня. Уж я и осматривался, и резко оборачивался, и исподтишка – все без толку. Сюда шел, вилял тропками и пару раз затаился меж деревьев, чтобы наблюдатель открылся, но нет. Мне кажется, он и сейчас тут. Смотрит.

– Может, тебе показалось? – с сомнением спросил Арлазар.

– Скорее всего, нет, – ходящий протянул руку, – помоги мне встать.

– Ты уверен? – зверовщик подошел к Кйорту.

– Да. Помоги, – йерро с трудом поднялся, опираясь на руку эдали.

– Уверен в рассказе мальчика?

– Не удивлюсь, если это так и есть.

– Мастер, – Ратибор подошел ближе, – мне кажется, я даже видел амбу. Это было одну секунду, просто мелькнуло что-то среди деревьев.

– Амбу? – уточнил Кйорт.

– Так мы называем наших тигров. Аргосцев, – Арлазар усмехнулся. – Тебе показалось, иначе ты был бы мертв.

Ходящий наклонился за аарком, но упал на колено. Арлазар подскочил ближе и снова помог ему встать. Кйорт поблагодарил и достал меч. Костяное лезвие ожило, вяло дернулось и захлопало открывающимися и закрывающимися порами.

– Собираемся, – коротко произнес ходящий.

– Что происходит? – зверовщик настороженно осмотрелся.

– Я возвращаюсь.

– Кйорт! – Арлазар стал прямо перед йерро. – Ты понимаешь, что я собираюсь тебе помешать?

– А ты не мешай, а помоги. Кто, кроме меня, это сделает? Ты примешь ответственность за гибель сотен тысяч невинных? Пусть сам когда-то истреблял их.

– Мастер, что он говорит? – встрепенулся Ратибор.

– Я это натворил, мне и исправлять. Когда-то я, будучи еще ребенком, прибежал к отцу и, довольный, показал, как я научился владеть аарком – как я играючи управляюсь им, меняю форму клинка: вот против живой плоти, вот против кугри, это против гиту, это – если надо пробить щит, а это – если рубить, это – колоть; аарк послушно плавился и переливался разнообразными формами. И тогда отец сказал мне: «Убивать ты уже почти научился. Покажешь мне?» И я разнес тренировочный столб в щепки. «Очень хорошо, – сказал отец. – Видно, ты много тренировался. Ведь нельзя стать хорошим бойцом, если неустанно не тренироваться у столба. Но разве тебе одному был поставлен этот столб? И разве завтра ты не захочешь отточить свое мастерство? Только сможешь ли ты теперь вернуть этот же столб на место?» Я лишь пожал плечами, удивляясь глупости сказанного отцом, ведь разве не разрушение столба было моей целью? И тогда он наказал мне убрать щепки, принести новый столб и вкопать. Когда я закончил, с меня сошло семь потов, а руки были в смоле и занозах. И потому, да – я умею уничтожать, и в бою полумер от меня ждать глупо. Но я всегда готов к тому, что за последствия надо нести ответственность. Я знал, к чему приведет осколок, но другого способа достичь цели у меня не было. Да, я мог просто изгнать Эллоаро, и сейчас Миру бы ничего не угрожало. Однако я раскрошил не тело, а дух его. Но вместе с ним повредил саму ткань мироздания, поддался эмоциям, хотел это сделать и сделал. Но теперь мне надлежит все исправить.

– Ты умрешь. Порой мне кажется, что ты сам этого хочешь, хотя и дня не прошло, как я тебя знаю, – пробормотал Арлазар, но отступил под давлением доказательств. – Я все сделаю. Отдохни пока. Ратибор, смотри вокруг.

Зверовщик взял седло, упряжь и направился к Хигло.

– Глянь, чтобы сухой был, – услышал голос ходящего.

– Не учи дедушку кашлять, – буркнул Арлазар.

– Мы что? Едем туда? – Ратибор испуганно глянул на сверкающее в неровных лучах солнца белое пятно.

Вопрос остался без ответа.

Зверовщик быстро уложил сумки, с сомнением покрутил в руках костяной бивень, но, услышав тихое «Дай мне», протянул его Кйорту. Тот бережно взял мертвый кинжал в руки, прикоснулся к нему лбом, зашептал тихие слова.

– Панцирь арре?

– Что? – удивился Арлазар, сосредоточенно осматривая чепрак на предмет соринок и загрязнения, ибо даже мельчайшая песчинка может натереть кожу спины до крови и вывести лошадь из строя.

– Панцирь, ножны для арре?

– Их не было, – растерянно пожал плечами эдали.

Подбородок ходящего дрогнул, и Арлазару показалось, что взрослый мужчина сейчас разревется, как избалованное дитя, но этого не произошло. Йерро лишь зашептал:

– Ничего, это ничего. Мы найдем их. А пока брат о тебе позаботится.

Он приложил кость к ножнам аарка. Из них выросло несколько ложноножек и, плотно обхватив арре, прижали его к себе. Арлазар присвистнул про себя и подошел к Хигло. Провел рукой от холки до поясницы – нет ли шероховатостей, проверил область для подпруг и, оставшись довольным осмотром, накинул чепрак на коня, как положено, на холку. Чуть сдвинул назад по шерсти. Далее последовало седло – так же от холки к спине, затем настала очередь подпруг, но тут Хигло, явно недовольный, что отдых продлился недостаточно и, самое главное, что его не покормили, надул живот, не давая пристегнуть ремни даже к первой дырочке на приструге. Часто конюхи в таком случае сильно бьют коленом под брюхо лошади, чтобы она спустила воздух, но Арлазар усмехнулся, взял в руки морковку и дал ее коню. Хигло фыркнул, и живот сам по себе сдулся, когда конь начал жевать.

Как только Арлазар закончил, скакун призывно заржал. Ходящий снова не смог встать самостоятельно, и зверовщик в очередной раз усомнился, что тот справится. Но Кйорт был непреклонен. Принайтовил аарк к седлу и, опять-таки не без помощи, забрался в седло. Хигло немного сплясал влево, но твердая рука Арлазара тут же остановила его. Эдали не собирался выпускать из рук уздечку и, приободрив коня, двинулся обратно из тихого леса на звенящее черное поле с белым пятном в самом центре. Только теперь оно не стрекотало, а низко и гулко пело, перекликаясь церковными перезвонами. Зверовщик хмуро посмотрел над собой, словно ожидая, что сейчас небесная твердь расползется в стороны и оттуда покажется когтистая волосатая лапа и начнет шарить, словно в мешке. Но там плыли лишь курчавые обиженные облака, отливающие всеми цветами радуги. Арлазар выдохнул и пошел чуть быстрее, косясь на темнеющее, идущее волнами небо.