— Не я, а ты думаешь только о себе, Зур! Я всегда была предана тебе, всегда моё сердце тебе принадлежало больше чем остальным. Но человек не всегда властен над своими чувствами, и никто над ними не властен, ни ты, ни я. Это случилось, не зависимо от моей воли, так решило моё сердце.

— Оно привязалось к человеку, которого ты совсем не знаешь! — с презрением произнес он, не сводя с неё ненавидящего взгляда.

— Не обязательно знать. Любовь не выбирает по качествам — она приходит и всё, без разбору, как болезнь или как благословление.

— Чушь! Я не желаю слушать этот ничтожный бред! — рычал он не так со злостью, как с болью.

— А то, что я выбрала вас это тоже бред? Я не пошла за ним, я пошла за тобой! — бросила Энн, упрямо подползая ближе к Зуру. — Я не хочу, чтобы рушилась наша жизнь, не хочу, чтобы ты ненавидел меня. Я не смогу тебя потерять Зур, чтобы ты сейчас мне не говорил! — её ладонь всё-таки легла ему на исцарапанную грудь. Теплая, чешуйчатая сизая кожа химера вздрогнула, но в этот раз Зур не оттолкнул её от себя, позволив ей нежно гладить его мускулистое тело. Осмелев, Энн потянулась к нему, поцеловав в губы.

Его низкий грубоватый голос, решительно остановил её:

— Целуешь химера, хотя раньше никогда этого не делала, предпочитая мою человеческую маску. Готова, что угодно сделать, лишь бы пустить мне пыль в глаза, приспать мою оскорбленную гордость?

— Я хочу показать, что принимаю тебя любым, в человеческом образе ты или в своем естественном! — оправдываясь, проговорила Энн, глядя на него своими умоляющими серыми глазами.

— Какое же ты коварное и низкое существо, Энн. Так легко забыла уже своего солдата! Бросаешься то к одному, то к другому! Не трогай меня! — Зур грубо остановил её руку.

— Нет, не забыла! — уже с ожесточением произнесла она, — И я не бросаюсь под мужчин, как шлюха. Я люблю … вас обоих, и я не знаю, как это объяснить. Люблю каждого по-своему. Ты так же дорог мне, как и Илай, мне сложно было сделать выбор. Не рви меня, Зур, не терзай!

— Ах, любишь! А может, так тебе меня будет любить легче! — И Зур снова изменил свой облик, неожиданно обрастая внешностью Илая. Теперь на неё смотрел вылитый Илай, как две капли воды похожий на настоящего, только злость в его голубых глазах принадлежала уже Зуру.

Энн с ужасом шарахнулась в сторону, но Зур успел поймать её и повалить обратно на землю, нависнув над ней мощной глыбой.

— Тебе будет удобно Энн любить нас обоих, два в одном! — свирепым голосом Илая, произнес он, пытаясь сорвать с неё одежду.

— Нет, только не это! — застонала Энн. — Не делай со мной этого, прошу тебя! Не надо! Только не так! — она кричала и изо всех сил отбивалась от него.

— А почему тебе можно растоптать меня, а мне тебя нет?! — рычал он, искажая яростью лицо Илая.

Видимо, она задела свой переносной передатчик, когда боролась с Зуром, и их голоса услышали на корабле. Потому что через несколько минут, уже когда обезумевшему Зуру почти удалось подмять под себя кричащую Энн — прибежали Сеярин и Лакур.

— Все, Зур, оставь её. Пора стартовать. Мы готовы, — ледяным голосом произнес Сеярин, приготовившись защищаться от возможного нападения.

Зур действительно вскочил на ноги, агрессивно расправив плечи.

— Защитники явились! Говоришь, Лакур я зря обвинял вас в сговоре! Вы все знали, а значит вы такие же предатели, как и она!

— Нет среди нас предателей! — зашипел Сеярин и его бледно-розовые щупальца угрожающе посинели. — Чем сильнее ты будешь ей запрещать — тем сильнее она будет тяготеть к нарушению табу, это логика людей! И Энн не виновата, она уже не наша маленькая девочка. Её женская природа с помощью выбора набирается опыта. Почти двадцать лет мы скитались по космосу, и она знала лишь нас … и тебя, Зур. И когда перед ней открылась другая неизвестная душа — она поддалась искушению! И за это ты хочешь убить её?!

— Да хочу, потому что не могу простить ей её слабости! Потому что я бы никогда её не предал! — издав яростный крик, Зур бросился на брата.

— Зур, нет! — Энн попыталась встать между ними, но Зур одним ударом отбросил её в сторону, сшибая Сеярина с ног, покатившись с ним клубком по земле.

— О боже, Лакур, сделай что-нибудь! — взмолилась она, заламывая от отчаянья руки.

Зарычав, Лакур бросился в драку, и теперь они качались уже втроем, наматывая на себя паутину. Для неё это была самая страшная картина кошмара наяву — её братья дрались по-настоящему, и виновата в этом была она. Уловив момент, она запрыгнула на Зура сзади, обхватив его ногами и захватив в замок его шею. Но это мало помогло Сеярину и Лакуру, потому что Зур продолжал наносить им удары кулаками. Неизвестно чем бы это окончилось, если бы подоспевший Мак не выпустил в воздух серию разрывающихся выстрелов.