Я повиновался. Начал расстёгивать пуговицы, но она остановила меня и приказала снять её через голову, причём не до конца, так, чтобы моя голова оставалась внутри. Я сделал, как она велела, и, упершись ладонями в красную кожу кушетки, замер, согнувшись. Сзади меня послышался стук острых каблучков, и затем свист рассекаемого воздуха. Я напрягся. Кожа покрылась мурашками, но она не спешила ударить меня.

– А знаешь что? – внезапно сказала она. – Я передумала. Одевайся и иди домой!

О Боже! Она шутит?! Я стоял не двигаясь, чувствуя, как вседовлеющее разочарование охватывает меня.

– Что стоишь? – я пошатнулся от сильного пинка. – Пошёл вон отсюда, раб!

– Но, госпожа… – я осмелился наконец подать голос. – Как же так?…

– Что?! – голос взмыл вверх со страшной силой. – Ты мне перечишь?!! Так получай!!

И на мою голую спину обрушился град резких и сильных ударов. Это было совсем не похоже на те шлепки, которыми я сам награждал себя, воображая, что кто-то наказывает меня, нет! Это было… больно! Я корчился под взмахами её хлыста, чувствовал, как мои подмышки источают острый запах пота, как скапливаются в глазах слёзы… Я кусал губы, чтобы не закричать, и всё равно не мог удержаться от стонов… Но вот удары сменились лёгкими поглаживаниями, и я ощутил, как по всему моему существу разливается неземное блаженство, как мой член начинает набирать силу и напрягаться. Я вновь застонал, но уже не от боли. Она почувствовала это и хрипло засмеялась:

– Ты уже возбудился? Отвечай!

– Да, моя госпожа…

Она прекратила порку и сильно ухватила меня за промежность.

– Э, да ты и в самом деле готов! Быстро!

Госпожа сдёрнула с меня рубаху и опять вгляделась в моё лицо.

– Слёзы, губы искусаны, весь потный… Ты почему молчишь? Хочешь, чтобы я запорола тебя до потери сознания?

– Да, моя госпожа…

– Совсем глупый…

Абсолютно неожиданно она впилась в мои истерзанные губы неимоверно сладким и тягучим поцелуем и укусила… Боль током пронзила меня, я не смог сдержаться, дёрнулся и застонал. Ей это не понравилось, она схватила меня за волосы, заставила ткнуться лбом в кушетку и вновь принялась охаживать хлыстом, впрочем, далеко не так сильно. Спина всего лишь горела от её ударов, а душа моя блаженствовала… И не только душа…

– Ну, пока довольно с тебя, – госпожа остановилась.

Она тяжело дышала, и было непонятно: устала она или тоже возбуждена…

– Встань туда! – хлыст указывал в сторону перекладины буквой П с наручниками. – Лицом ко мне.

Она застегнула на моих запястьях наручники и подтянула руки вверх, зафиксировав их так, что я никак не мог вырваться. Да мне и не хотелось… Я ждал, что ещё потребует от меня моя жестокая госпожа… Она, видимо, решила дать мне передышку, потому что просто стояла и разглядывала меня, а я смотрел вниз, как мне было велено. Спина восхитительно пылала, и я жаждал продолжения, но терпеливо молчал…

Но вот она подошла ближе, расстегнула мой ремень, вытащила его из брюк и положила на кушетку со словами:

– Думаю, тебе надо отведать и этого…

Затем расстегнула брюки и сдёрнула их с меня вместе с трусами, спустив ниже колен. О, боже, как я, наверное, нелеп сейчас: нет ничего смешнее мужчины со спущенными штанами! От одной мысли об этом я ощутил новый прилив возбуждения, так что в глазах потемнело.

«Ну, давай же, унижай меня дальше, мучай, я ведь за этим пришёл», – мысленно простонал я – вслух не посмел.

– Ну… – она подошла ближе, по-хозяйски ощупала мои ягодицы, похлопала по ним, слегка поцарапала ногтями – лишь слегка, видимо, готовила меня для чего-то большего. – Продолжим!

В руках её оказался хлыст с хлопушкой на конце.

– Подними голову и смотри на меня! – приказала она.

Я взглянул прямо в её зелёные глаза. Она размахнулась и ударила меня по груди. Я вздрогнул. Ощущение было необыкновенным, как будто кто-то ущипнул или укусил меня, в место удара прилила кровь и началось лёгкое пощипывание. Затем последовал ещё удар и ещё… они посыпались градом на грудь, плечи, живот, бёдра, пенис и возбуждённую головку. От ударов сладкие токи заструились по всему телу. Моя госпожа знала предел допустимого! Но, наверное, я слишком явно испытывал наслаждение, потому что она резко остановилась.

– Что-то у тебя чересчур довольный вид!

Она взяла что-то из ящика (это оказались прищепки) и защемила мои соски: сначала левый, потом правый. Это было никогда ранее не изведанное ощущение: острая боль, смешанная с не менее острым чувственным наслаждением!… Ноги мои подкосились, и слава Богу, что я был прикован, иначе бы упал на колени.

Госпожа сжала сильнее мои соски… Дух мой воспарил, и я уже был готов извергнуться, но она засмеялась:

– Ну нет! Слишком рано! Только когда я прикажу тебе!

Затем она взяла мой ремень и стала хлестать меня по ягодицам. После семи ударов я не выдержал:

– Жёлтый! Жёлтый! Жёлтый!…

– Просишь пощады, раб?

– Да, моя госпожа…

Мои руки освободили от наручников, и они, бессильные, затёкшие, упали вниз.

– На колени! – Я повиновался.

Она подошла ко мне вплотную, отстегнула кожаные плавки на кнопках и оказалась передо мной в божественной наготе; затем опять ухватила меня за волосы и ткнула лицом в свою промежность, источавшую настоящую амброзию.