34.

В огромные окна малого спортивного зала заглядывают лучи солнца, деля пространство, мерцавшие пылинки в их свете притягивают мой взгляд. Стою возле такого искристого луча и наблюдаю за микроскопическими частицами, которые беснуются, сталкиваясь друг с другом. Они как мои мысли, мельтешат так же. Протягиваю руку в луч света, пытаясь ощутить нежную щекотку невесомых пылинок. Но не чувствую ничего, и я испытываю раздражение. Школьный звонок проходится по моим нервам морозными иголками, бросаю свои мысли, отправляюсь в подсобку за мячами и обручами. Сейчас прибегут мои маленькие подопечные, уставшие от долгих и нудных уроков.

В самый разгар урока вдруг слышу крики. Снова сцепились эти два драчуна. И как я могла упустить их? Ведь почти глаз не сводила.

– Дурак! Мне мама так сказала! А моя мама не врет, вот! – кричит Толя, наступая на Славика, сжав маленькие кулачки. Вокруг уже все дети собрались.

– Сам ты дурак! И мамка твоя врушка, вот! – Славик показал язык и сделал неприличное движение в сторону оппонента.

– Так, ну-ка разошлись! – оттащила одного от другого и встала между ними. – Что тут у вас опять происходит?

– Юль Сергевна, а он всякие гадости про вас говорит, - высунулся из-за моей спины Славка, грозно раздувая щеки. Я бы посмеялась, если бы не тревога, зазвеневшая звонким колокольчиком в моих висках. – Но вы не верьте, он выдумывает.

– И ничего я не выдумываю! Моя мамка сказала, что это убийца!

Сначала мне показалось, что я ослышалась. Смотрю на маленького мальчика, лицо которого кривится от злобы и ненависти, и не понимаю, как из его рта вылетают такие ужасные обвинения. Он выставил свой указательный палец и несколько раз произносит, брызгая слюной:

– Убийца! Убийца! Убийца!

В ступоре, я вижу только этот махонький пальчик, который обвиняя, указывает на меня, и не могу ничего предпринять. Застываю в оцепенении. Перед глазами опускается алый туман, укрывая все вокруг. И только указующий перст, который становится всё больше, приближаясь ко мне угрожает. Он скоро проткнет мое сердце, мне уже не хватает воздуха, чтобы сделать вдох. Моя кайсака мечется и брызжет ядом, пытаясь вырваться на волю, но я схватила ее мысленно и держу. Громогласный хохот бьёт по ушам, повторяя страшное для меня слово. И я не выдерживаю, закрываю уши и падаю на колени, представляя, как со всей силы отталкиваю от себя этот, доросший до небес палец.

– Я не убийца… я не хотела… я не могу больше… - причитаю я, пытаясь доказать самой себе что-то.

Вдруг я понимаю, что зловещего хохота больше нет, слышится плач ребенка. Меня толкают, и только тогда я сбрасываю оцепенение. Алый туман рассеивается, я начинаю распознавать голоса детей, которые кричат почти хором.

– Юль Сергевна-а-а! А Толик упал… ему больно.

– Юлечка Сергеевна-а-а… он плачет…

Подскакиваю с колен и подбегаю к лежавшему на полу, метрах в пяти от меня, ребенку. Даже не знаю, что случилось, но чувствую свою вину. Это снова я? Подсознательно? Не может такого быть, ребенка я бы не тронула! Дети наперебой рассказывают, как Толик обзывал меня, и Слава его толкнул за это. Подхватила малыша на руки и бегом кинулась с ним к врачу. Благо медицинский кабинет располагался по-соседству.

Вызывают родителей пострадавшего ученика, и снова разгорается скандал. Теперь уже его мать не стыдясь, в цветистых выражениях обвиняет меня в случившемся. Да, я виновата! Я выпала из реальности на несколько минут. И мне нужно с этим что-то делать.

В школу больше не пошла. Я вернулась в то состояние, в котором находилась после нападения. Теперь ясно понимала, что опасна для общества. Стоит только кому-то начать задирать меня, и я тут же теряю контроль над собой и своей кайсакой. Бабушка не может достучаться до меня.

Вот и сейчас говорит что-то, а я вижу только, как у нее открывается рот, как подрагивают белокурые пряди, выбившиеся из прически, горят огромные шоколадные глаза. Кажется, я хотела спросить у нее… о чём? Ах, да. Мальчик.

– Что с тем малышом? С Толей? – новости о нем интересуют меня по-настоящему. Я переживаю, даже дыхание затаила.

– Нормально. Ушиб локтя всего лишь.

– Хорошо… - облегченно выдыхаю я и ухожу в свою комнату, не слушая, что дальше говорит моя бабушка.

Лёжа на кровати и глядя в потолок, раздумываю о дальнейшей жизни. У меня еще остались деньги, приличная сумма. И мне нужен доктор. Не просто психолог, а кто-то сильнее… Я должна найти этого специалиста! Он поможет мне и тогда я смогу уехать из этого сумасшедшего городка. В волнении вскочила с кровати и подошла к окну. Уже ночь, ничего не видно, только мое отражение в стекле. Мысли горели, и я чувствовала, что нужно с кем-то поделиться. Анечка? Нет, спит уже. Кроме Тёмки, не с кем. Лихорадочно набираю его номер.

– Юлёк! – голос сонный, разбудила.

– Прости, что в такой поздний час… Совет нужен.

– Ничего, я на дежурстве. Скучно…

Я полчаса рассказывала ему о своей идее, и о происшествии в школе и о подступающей депрессии. Когда я была в клинике, а рядом Эстель и Артём, то чернота с души постепенно испарилась, жизнь, будто налаживалась.

– Приезжай, найдём доктора любого.

– Мне нужен особенный… поговори с Эстель, может она порекомендует мне кого-нибудь.

– Хорошо, прямо сейчас схожу. У нее сегодня последняя смена. Завтра уезжает в Париж. Ей рожать через три месяца, ходит как колобок, - смеется Тёма, и я улыбаюсь, представляя Эстель с животом. У нее девочка родиться должна, уже имя выбирает ей.