От таких вопросов ему стало не по себе. Он изо всех сил старался сохранить ясность мышления, чтобы подобрать разумные ответы, но Мелеин настойчиво протягивала ему свою руку, и Дункану оставалось лишь взять ее длинные тонкие пальцы в свою ладонь. Чужое прикосновение смутило его, и он обнаружил, что оказался в опасной близости от дуса.

– Садись, садись, - предложила она ему, поскольку, пока он стоял, ей приходилось смотреть на него снизу вверх; и он мог сесть лишь на палубе, рядом с дусами, как и Ньюн.
– Теперь мы больше тебя не интересуем?
– ее вопрос уколол Дункана.

Он выполнил ее просьбу, опустившись на колени на твердый палубный настил; ему пришлось коснуться дусов, и он понял, какая ловушка ему приготовлена: контакт со зверями, туманящий чувства поток. Страх рос в нем, и звери, почувствовав это, зашевелились; Дункан взял себя в руки, и дусы успокоились.

– Однажды, - обратилась к нему Мелеин; ее голос был далеким и тихим, - я сказала, что мы найдем корабль и путь с Кесрит; я сказала, что мне нужен пан'ен, а ты был рядом и слышал. Кел Дункан, это твои дары, только твои?

Эту маленькую владычицу нельзя было назвать наивной: она спрашивала то, во что не верила. Дункан почувствовал, как у его ног разверзается бездна.

– Политика требует, чтобы вы не попали в руки регулов, - сказал он. Вы свободны. Что касается подарков - нет, я здесь не причем; я не могу такое дарить. Другие... улаживают такие дела. Любая задержка в секторе космоса, который принадлежит регулам или землянам будет нашим концом: этот корабль не вооружен. Но от сопровождения мы избавились, госпожа. Мы одни; и эта лента поведет нас до конца.

Она некоторое время молчала. Дункан беспокойно смотрел на Ньюна: вряд ли тот поверил ему. Мелеин заговорила на своем языке; Ньюн отвечал односложно, не поворачивая головы и не меняя выражения лица. Услышав ци'мри - этим словом мри называли чужих, - Дункан испугался.

– Твой род ненавидит тебя?
– спросила Мелеин.
– Почему ты один на борту, кел Дункан?

– Чтобы ухаживать за вами... и за машинами. Должен же кто-то это делать. Госпожа, из _э_т_о_г_о_... из объекта... ученые сделали ленту, которая сейчас ведет нас. Мы полностью в ее власти, и ни я, ни вы ничего не можем сделать, чтобы остановить ее. Я буду обслуживать корабль; я доставлю вас к вашей цели, где бы она ни была. И когда я сделаю это, я возьму корабль и отыщу своих соплеменников, и скажу им, что мри больше не хотят участвовать в интригах регулов или людей, и что война закончилась, навсегда. Войны больше нет. Вот почему я на борту.

Тревожные морщины прорезали лицо Мелеин, когда она взглянула ему в глаза.

– Я не могу прочитать в тебе истину, - признала она, - ты ци'мри; и твои глаза не настоящие.

– Медпрепараты, - сказал Ньюн низким голосом - то было первое слово, которое он произнес сам, не дожидаясь разрешения.
– Они используют их во время перехода.

У мри, которые отказывались от лекарств, даже от таких, ничего подобного не было: Ньюн произнес _о_н_и_ с откровенным презрением, и уязвленный Дункан внезапно понял, насколько это опасно. Он впервые по-настоящему испугался; дусы тревожно вздрогнули, и Ньюн успокоил их, похлопывая рукой по широким спинам.

– Ты даже не знаешь, - сказала тем временем Мелеин, - на что обрекли тебя твои старшие, кел Дункан. Когда ты собираешься вернуться?

– Я не знаю, - произнес он.

– Такой долгий, такой долгий путь. Тебе не место здесь. Тебе не следовало делать этого, кел Дункан.

– Я не могу вернуться домой прямо сейчас, госпожа. Мы совершаем прыжок.

– Теперь это корабль мри. И туда, куда мы идем, не может идти ни один ци'мри.

Дусы зашевелились, поднялись; Дункан рванулся было следом, но Ньюн мягко придержал его за запястье.

– Нет, - сказал Ньюн. Глаза поверх вуали сейчас смотрели без угрозы.
– Нет. Спокойно, Дункан.

С негромким тревожным сопением дусы встали поодаль слева от Мелеин. Их маленькие глазки угрожающе сверкали, но через некоторое время они снова уселись, по-прежнему наблюдая за Дунканом.

А Ньюн негромко заговорил с Мелеин на своем языке: выслушав ответ, он снова торопливо говорил что-то, словно уговаривая ее изменить свое решение. Дункан напряженно слушал, способный разобрать лишь слова "мри, Кесрит", и "ци'мри" - если себя мри называли "Народ", то другие расы у них были ци'мри, а значит "чужаки". Так считали мри; Дункан знал это давно. Никаких объяснений этому не существовало.

Сказав напоследок несколько слов, Мелеин поднялась, закрыв вуалью свое лицо, и медленно повернулась к нему спиной.

От этого жеста Дункана бросило в дрожь. Поняв все, он собрался с силами, чтобы подняться на ноги; и Ньюн поднялся, опираясь на кресло, и встал между ним и дусами.

– Госпожа сказала, - заговорил Ньюн, - что я не должен позволять ни одному чужому появляться у нее на глазах. Ты кел'ен; я буду сражаться с тобой, когда соберусь с силами, или же ты можешь остаться с нами и жить как мри. У тебя есть выбор.