– Ставрос, - он услышал, как юноша-землянин докладывает Суту, соблюдая принятый у регулов протокол, - увидится с баем тотчас же, как пожелает бай.

– К его превосходительству баю Ставросу, - нараспев произнес Хулаг, когда Сут церемонно повернулся к нему.
– Немедленно.

Встреча, в отличие от всех предыдущих, проходила не в маленьком кабинете Ставроса, а в парадном конференц-зале; и множество юношей в мундирах стояли вокруг губернатора с каменными лицами, что у землян являлось признаком неприязненного, если не враждебного настроения. Хулаг, за спиной которого теперь находились трое старших Аланей и свита юношей, поглядел вокруг и улыбнулся, подражая землянам: его, в отличие от них, совершенно не беспокоил нынешний баланс сил.

– Может быть, мы, - сразу же предложил Хулаг, прежде чем все смогли приступить к бесконечной церемонии рассаживания, - обойдемся без ненужных юнцов и поговорим начистоту, ваше превосходительство?

Ставрос развернул свою тележку и отдал необходимые распоряжения: молодые земляне разобрались по званиям и некоторые вышли. Хулаг оставил Сута, а каждый из старших Аланей - своего слугу; тем временем четверо землян, считавших себя взрослыми, устроились в креслах вокруг тележки Ставроса. Хулаг с любопытством взглянул на одного из них, в волосах которого не наблюдалось и следа серого... этот цвет, как полагал бай, обозначал зрелость землян, в то время как другие цвета, похоже, не имели значения: он не смог избавиться от подозрения, что Ставрос нарушил протокол, оставив этого землянина в своем окружении, но радужное настроение, в котором пребывал бай, не располагало к изучению подобных мелочей. Землянин мог быть старшим: Хулаг все еще не научился точно определять возраст этих созданий, чей пол был известен уже с младенчества, а внешность беспорядочно менялась с течением лет. Он предвидел вопросы своих старших, и, к своему смущению, не знал, как на них ответить.

Юноши принесли несчетное количество порций соя: это было просто необходимо, поскольку путешествие отняло у старших немало сил; начались представления: Хулаг запоминал имена и звания "старших" землян и называл в ответ имена своих старших, которые, похоже, все еще не могли прийти в себя от усталости, быстрой смены обстановки и такого количества чужаков. Но во время представления Хулаг нашел повод для недовольства, и ноздри его затрепетали в нетерпеливом вздохе.

– Бай Ставрос, - проговорил Хулаг, - нет ли здесь представителей от бая со станции?

– Это было бы бессмысленно, - сказал Ставрос, используя дисплей тележки, поскольку Хулаг обращался к нему на языке регулов, и Ставрос отвечал баю на нем же.
– Политика определяется здесь. И проводится отсюда. Бай Хулаг, если твои старшие свободно владеют языком землян, можем ли мы перейти на свой язык?

Здесь, на Кесрит, земляне, которые все, что узнали за время своей жизни, предпочитали не запоминать, а записывать, тратили бездну времени на то, чтобы овладеть языком регулов. Они забывали. Хулага до сих пор приводило в изумление то, что встречи часто записывались на пленку, чтобы земляне не забыли сказанного ими, и того, что было сказано им: и эта встреча, несомненно, тоже записывалась. Правда, с другой стороны, удивляться тут было нечему: ведь каждому обещанию, каждому утверждению, сделанному этими созданиями, пришлось бы сохраняться в столь слабой памяти. Говорить неправду являлось ужасной вещью для регулов, поскольку сказанное однажды не могло быть забыто; земляне же, без сомнения, могли забывать все, что им хотелось, и иногда искажали факты.

– Мои старшие еще не настолько хорошо владеют языком, - сказал Хулаг и, сдержав усмешку, добавил: - Если вы будете говорить на языке землян, я помогу им, обеспечив синхронный перевод на своем экране.

– Благодарю, - громко проговорил Ставрос.
– Я очень рад лично приветствовать твоих старших.

– Мы рады столь радушному приему.
– Хулаг отставил в сторону свою пустую чашку и, откинувшись на подушки, придвинул к себе клавиатуру, чтобы выполнить данное обещание Ставросу.
– И мы рады, что наши друзья земляне смогли прервать свои дела, чтобы продемонстрировать столь радушную учтивость. Но истинные намерения тонут в бездне формальностей. Мы же не тратим слов попусту, когда речь идет о деле. Вы не наступаете; мы не наступаем. Мы рады такому положению вещей.

Такая прямота, казалось, обеспокоила присутствующих землян. Сам Ставрос немного натянуто улыбнулся.

– Хорошо, - проговорил он.
– Мы снова заверяем вас, что бесконечно рады возможности расширения сотрудничества с родом Аланей и всей расой регулов.

– Мы тоже с нетерпением ждем подобного соглашения. Однако мри по-прежнему вызывают у нас серьезную озабоченность.

– Не стоит беспокоится об этом.

– Только потому, что их больше нет на Кесрит?

Бровь Ставроса приподнялась - возможно, то была улыбка; Хулаг, внимательно изучая лицо губернатора, решил иначе.

– Мы как раз заняты тем, - осторожно сказал Ставрос, - что позволит нам окончательно уверить регулов в полном отсутствии какой-либо угрозы со стороны мри.

– Я справлялся о юноше Дункане, - заговорил Хулаг.
– Его нигде нет. Мри покинули Кесрит. Ушел корабль. Все эти обстоятельства - возможно, совершенно не связанные друг с другом, - кажутся, тем не менее, достаточно тревожными.

Наступила долгая пауза. Рот Ставроса скривился - Хулаг не смог точно определить, что это было: наверное, недоумение - или недовольство.

– Мы, - сказал наконец Ставрос, - пытаемся проследить путь распространения мри. Нам удалось разыскать довольно любопытные записи. И содержание этих записей, бай Хулаг, вызывает серьезные опасения.

Хулаг, на мгновение задержавший дыхание, выдохнул. Он знал, что Ставрос говорит правду: иначе бы землянин, при его уме, не придал бы подобной информации такого значения.

– Часть пути, - сказал Ставрос, - может проходить по принадлежащей регулам области космоса, - но только часть.